Архивы Третьего рейха в целом были доступны, однако мало кто горел желанием копаться в большей части этого материала по происшествии длительного времени после падения гитлеровского режима. Подавляющее большинство наиболее известных работ, посвященных раннему периоду гитлеровского правления, принадлежит не немецким историкам, однако в последние десять или более лет наблюдался настоящий взрыв новых блестящих исследований, освещающих все аспекты жизни германского общества до– и постгитлеровского периода, авторство которых принадлежит именно германским исследователям, которые теперь не боятся встретиться лицом к лицу с исторической правдой и шокирующими фактами прошлого. Без этих работ предлагаемое исследование двух систем было бы просто невозможным. Даже тема концентрационных лагерей, центральная и столь чувствительная для истории двух систем, получила должное освещение лишь в последние несколько лет, и приводила часто к самым неожиданным результатам. Здесь мне хотелось бы засвидетельствовать мой огромный долг перед всеми авторами, на чьи работы я опирался в моем исследовании для того, чтобы заполнить все те пробелы в сложной головоломке, за которой скрывались фигуры двух диктаторов. Знакомство с самыми новаторскими, побуждающими к размышлению подходами к анализу диктаторов было одним из наиболее приятных стимулов к написанию этой книги.
Должен отметить здесь и многих других авторов, перед которыми я в долгу. Огромное число людей слушали то, как я размышляю над изложенными здесь аргументами, и не в последнюю очередь я имею в виду моих студентов, посещавших курс по сравнительному анализу диктатур, который лег в основу данной книги. Процесс чтения курса был для меня в высшей степени плодотворным, поскольку он обогащал меня новым опытом, и часто, поразмыслив над тем, что писали или говорили мне студенты в аудитории, я менял свои взгляды на предмет. Я также многим обязан своим коллегам, делившимся со мной своими мыслями, иногда соглашаясь со мной, но часто, и к счастью, не соглашаясь с тем, что говорил я. Хочу особо поблагодарить Альберта Акселля, Клаудию Бальдоли, Дэвида Чезарани, Патрисию Клавен, Джилл Коульридж, Ульрике Эрет, Изабель Хайнеманн, Джоффри Хоскинг, Сергея Кудряшова, Люси Лак, Джереми Ноукс, Ингрид Рок, Роберта Сервиса, Леннарта Самуэлссона, Джилл Стефенсон, Элис Тейчова, Микуласа Тейча, Николаса Терри и Адама Туза. Отдельного упоминания заслуживают Ольга Кучеренко и Аглая Снеткова, работавшие для меня над русскоязычными источниками. И наконец, моя огромная благодарность сотрудникам издательства «Пенгвин», Саймону Уиндеру, Хлое Кемпбелл, Шарлотте Райдингз и Ричарду Дагуиду, которым временами приходилось переживать напряженные моменты, собирая воедино различные части книги, поступавшие с опозданием.
Ричард Овери
Февраль, 2004
Введение
Сравнительный анализ диктатур
В России и Германии – повсюду, куда бы ни проник тоталитаризм, – людей воспламеняла фанатичная вера, абсолютная безоговорочная уверенность, исключавшая любую возможность критического подхода, свойственного современному человеку… Тоталитарные режимы в России и Германии разрушили защитные валы цивилизации, которые, по предположению тех, кто жил в XIX веке, продолжают существовать.
Ганс Кон. 1949
Соблазн сопоставить двух диктаторов – Сталина и Гитлера – очень велик. Общепринятое мнение характеризует их как пару равнозначных друг другу демонов двадцатого века, по разным причинам и разными путями ставших властителями, ответственными за насильственную смерть самого большого количества людей по сравнению с какими бы то ни было другими злодеями в истории человечества. Будучи теми, кем они были, оба выглядят куда более невыгодно по сравнению с другими диктаторами современности и теми, кто правил в прежние времена. Поставив Сталина и Гитлера рядом друг с другом, мы получим компанию двух гигантов современной эпохи, чьи диктаторские режимы столкнулись лоб в лоб в величайшей и самой разорительной из всех войн в истории человечества.
Однако сразу же встают два вопроса: а можно ли их сравнивать? И надо ли их вообще сопоставлять? В своей недавней книге, посвященной кризису двадцатого столетия, Цветан Тодоров дал положительный ответ на оба вопроса, объясняя это тем, что Гитлера и Сталина объединяет общая политическая платформа – тоталитаризм 2. Этот тезис имеет длинную предысторию. Еще в 50-х годах прошлого столетия, когда по прошествии совсем недолгого времени после победы над Гитлером Запад оказался в жесткой конфронтации с советским коммунизмом, было очевидно, что оба властителя представляют собой «тоталитарных» лидеров, доминировавших в системах, в которых они насаждали жестокую и всеобъемлющую власть над подконтрольным им населением. Западным политологам тогда было просто непостижимо, как западные страны могли нанести поражение одному чудовищному режиму, чтобы столкнуться лицом к лицу с другим, куда более опасным и непоколебимым, чем первый. Однако развитие представлений об идеальной, или типичной, модели тоталитарного режима сглаживало совершенно очевидные различия между системами, причисленными к типу тоталитарных. Сам термин тоталитаризм в конце концов трансформировался в понятие, характеризующее в первую очередь аппарат власти и аппарат репрессий, игнорируя более широкий социальный, культурный и моральный аспекты, которые первоначально подразумевались, когда этот термин впервые прозвучал в Италии в 1920-х годах, в эпоху Муссолини. К 1960-м годам историки в целом отошли от тривиальной идеи тоталитарной системы, предпочтя сфокусироваться на описании ее модели, делая упор на особенностях и специфических чертах конкретной диктатуры в той или иной стране, при этом существенно приуменьшая значение сходств между ними.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу