Array Коллектив авторов - Теоретическая и практическая конфликтология. Книга 3

Нельзя без эмпирического свидетельства делать выводы о том, какие соглашения могут быть получены в игре с ненулевой суммой; это можно доказать просто формальным вычитанием: специфическая шутка обязана быть забавной.

Приведем пример: представим двух людей, смотрящих на одну и ту же чернильницу. Совпадает ли изображение того, что они видят, если каждый из них знает, что соперник старается сконцентрироваться на одном изображении? Ответ на этот вопрос может быть получен только путем испытаний. Но игроки могут делать что-то, что формальная теория игр не принимает во внимание; он могут делать что-то лучше, нежели предсказала теория игр. А если они могут делать что-либо лучше – если они могут быть выше ограничений, поставленных формальной теорией игр, – то даже нормативная, предписывающая, стратегическая теория не сможет основываться на формальном анализе.

Возникает вопрос, является ли теория игры, неопределенная областью социальной психологии, более ограниченной? Существуют ли какие-либо общие предположения о сотрудничестве в mixed-motive играх, которые могут быть найдены с помощью экспериментов или наблюдений, и могут ли они позволить понять суть переговоров? Хотя успех и не гарантируется, существуют, однако, перспективные области исследования; и даже если мы не сможем найти какие-либо общие предположения, мы, как минимум, сможем опровергнуть некоторые эмпирические, широко принятые утверждения. Мы должны признать, что с экспериментальной стороны теория игр развита плохо.

В теории игр чистого конфликта (игр с нулевой суммой) случайные стратегии играют центральную роль. Не будет преувеличением сказать, что возможности, представляемые случайным поведением, в течение последних лет обеспечивают основной интерес к теории игр. Суть случайного выбора в игре с нулевой суммой для двух игроков состоит в том, чтобы предотвратить растущие знания противника о вашем собственном стиле игры – предотвратить его дедуктивное предвидение того, как вы принимаете решение, и защититься от определенной системы поведения, которую противник может разгадать, или от неумышленной склонности в выборе, которую противник может предвидеть. В играх, где конфликт смешан с общим интересом, случайный выбор не играет центральной роли, у него совершенно другое предназначение.

Случайный выбор в теории игр (игр с ненулевой суммой) никак не связан с афишированием нашей стратегии и от предвидения противника. В этих играх участник зачастую более заинтересован в том, чтобы заставить противника предвосхитить его стиль игры, и предвосхитить его правильно, а не в том, чтобы скрыть свои планы.

В ограниченной войне игрок, скорее, может быть заинтересован сообщить, а не скрыть ограничения, которые он предлагает рассмотреть, но в пределах этих самых ограничений он может осуществить разведку, с целью свести к минимуму тактические задачи врага. Также, игроки могут обмениваться информацией или навязывать друг другу соглашения на основе определенного образца, где ни одна из сторон не может позволить себе уступить другой. Например, соглашения по контролю вооружения, вероятно, должны соблюдаться посредством такого инструмента, который давал бы каждой стороне достаточно знаний о силе противника, для того чтобы понять, будет ли принято или не принято данное соглашение, в то же время не предоставляя слишком много информации, чтобы обеспечить вероятность внезапной и удачной атаки на противника.

Но главная роль случайности в традиционной литературе, посвященной играм с не нулевой суммой, заключается в другом. Случайность стала тем инструментом, который позволяет делать неделимые объекты делимыми, или несоразмерные объекты однородными. Их «ожидаемые ценности» становятся делимыми с помощью случайности, хотя сами объекты неделимы. Мы подбрасываем монетку, чтобы определить, кому достанется предмет спора, и играем, удваивая ставки, когда мы не можем совершить размен. Мы можем разделить гражданский долг равномерно путем отбора призывников с помощью лотереи, когда нам нужна часть из тех, кто подлежит призыву на длительный период службы, а не все население призывного возраста на короткий срок службы.

Очевидно, что в этой роли случайный выбор имеет отношение к обещаниям. Если единственная обещанная помощь больше, чем необходимая и является неделимой, лотерея, которая предлагает точно установленную вероятность получения этой помощи, может понизить ожидаемую ценность обещания и уменьшить его стоимость для человека, который его дает. Предложение помочь человеку в большом объеме при некоторых обстоятельствах в каком-то роде эквивалентно конкретному предложению небольшой помощи. (Может существовать дополнительное преимущество, заключающееся в том, что случай находится в корреляции с потребностью человека).