Валерий Ледяев - Власть в малом российском городе

Как относительная симметрия, так и доминирование одной из сторон могут быть связаны с соотношением конфликта(консенсуса) интересов сторон и формами их проявления. Доминирование может протекать как в процессе открытой конфронтации, так и в форме внешнего (наблюдаемого) консенсуса сторон; однако в последнем случае может иметь место подавленный конфликт, когда, не имея реальных ресурсов сопротивления, объект фактически отказывается от попыток изменить ситуацию и демонстрирует лояльность и кооперацию.

Характер взаимоотношений между акторами во многом определяется тем набором ресурсов власти, которым они обладают и используют для позиционирования себя в отношениях с другими. Отношения власти и влияния имеют разнообразный характер – от грубой силы и открытого принуждения до мягких форм влияния и тонких манипуляций, не осознаваемых объектом [Wrong, 2002, р. 21–54; Ледяев, 2001, с. 282–303].

Для обозначения различных форм власти мы использовали следующие концепты: Власть в форме принуждения осуществляется в силу обладания субъектом способностью реализовать негативные санкции в отношении объекта. Принуждение может осуществляться как в открытой, так и в скрытой форме без непосредственной артикуляции угроз со стороны субъекта. Часто оно принимает форму правления предвиденных реакций. Элементы принуждения обычно имеют место (в той или иной степени) во всех стабильных отношениях между политическими акторами. Принуждение традиционно считается «визитной карточкой» власти. Эти два понятия часто отождествляются; при этом считается, что за внешне добровольными формами подчинения скрывается принуждение, являющееся его конечным фундаментальным основанием [Ripstein, 2004; Malesevic, 2009; Ледяев, Ледяева, 2014].

Побуждение основывается на способности субъекта обеспечить объект ценностями и услугами, в которых тот заинтересован; оно реализуется в процессе торга между сторонами, в котором одна из сторон (субъект) имеет преимущества перед другой (объектом).

В убеждении источник власти заключается в аргументах, которые субъект может использовать для подчинения объекта; у объекта есть выбор принять аргументы субъекта или нет, который не ограничен позитивными или негативными санкциями со стороны субъекта.

Манипуляция как вид власти основывается на способности субъекта осуществлять скрытое влияние на объект. В отличие от других видов власти, манипуляция может иметь место без команды субъекта и даже тогда, когда объект не знает о самом существовании субъекта.

Авторитет представляет собой властное отношение, в котором субъект власти обладает признанным правом командовать, а объект власти – признанной обязанностью повиноваться. Источником подчинения выступает определенная совокупность характеристик субъекта, которая делает объект обязанным принять команду субъекта независимо от ее содержания.

В реальной практике, как правило, используются комбинации ресурсов и технологий влияния, что подтвердило и наше исследование. Однако их конфигурации существенно отличались: в одних городах преобладали методы открытого или скрытого принуждения, в других чаще использовались иные инструменты влияния – убеждение, побуждение, манипуляция, авторитет.

Для достижения поставленных целей и задач мы используем метод сравнения кейсов (comparable-cases method). Мы понимаем, что в силу небольшого числа кейсов он имеет ограничения и позволяет делать только частичные генерализации. Однако он, как подчеркивает А. Лейпхарт, полезен как первый шаг [Lijphart, 1975, р. 172], поскольку помогает очертить проблематику, сформулировать гипотезы, настроить инструментарий, выделить проблемы и трудности исследования и сформулировать предварительные выводы. Мы, разумеется, не претендуем на выстраивание какой-то цельной типологии паттернов власти в российских городах, поскольку для этого требуется проведение исследований в значительном числе локальных сообществ, как это делали в свое время Дж. Уолтон, Т. Кларк, К. Гилберт и другие исследователи власти в локальных сообществах. Однако наше исследование подготавливает почву для более масштабных (репрезентативных) исследований, и в этом его главное предназначение.

Для выявления наиболее влиятельных акторов в городских сообществах мы использовали некоторую упрощенную комбинацию классических методов, хотя и не смогли выдержать их стандарты [Ледяев, 2012, с. 177–208]. С помощью позиционного метода определялся приблизительный круг потенциально влиятельных лиц и список будущих информантов. Как правило, нам удавалось получить к ним доступ с помощью наших связей в руководстве областей, в которых проводилось исследование. В ходе интервью с очевидными позиционными лидерами сообществ выяснялась информация и о властной репутации акторов, и об их роли в принятии политических решений. Репутационный индикатор, пожалуй, оказался наиболее весомым при объяснении структуры власти в городах, тем более что практически все упоминаемые в интервью персонажи и выступали в качестве респондентов (экспертов).