Социальное предпринимательство в России и в мире - практика и исследования

Согласно Р. Мартину и С. Осберг, [41] сторонников принципиальной важности «предпринимательской» сущности социальных предприятий, социальное предпринимательство в своей деятельности содержит следующие три компонента: 1) выявление устойчивого, но несправедливого равновесия, обусловливающего социальную исключенность, маргинализацию или страдание у части общества (которой недостает финансовых средств либо политических рычагов для достижения социального блага посредством трансформации); 2) выявление внутри несправедливого равновесия возможности для производства социального блага — посредством вдохновения, творческой смекалки, прямого действия и смелости предпринимателя; 3) постепенное достижение нового равновесия, высвобождающего скрытый потенциал либо облегчающего страдания целевой группы через «создание стабильной экосистемы вокруг нового равновесия» [Martin, Osberg, 2007, p. 35]. Последнее призвано обеспечить лучшее будущее целевой группе и обществу в целом. Приведенные соображения объясняют, как обеспечивается «дискретность» нововведения, используемая в социальной сфере.

Чтобы разговор об инновациях в социальном предпринимательстве не звучал абстрактно, рассмотрим пример одного из приведенных кейсов — опыт Emergence в Гавре, где бывший социальный работник и спортсмен создал спортивный центр в неблагополучном районе города для социальной и трудовой интеграции в общество неблагополучной молодежи.

Сама по себе идея увести подростков «с улицы» приходила в голову до Аллауи Генни многим людям, в том числе в России, и также часто одним из естественных предложений было использование спорта в качестве конструктивного увлечения. Такое решение должно было бы занять их время, канализировать возрастную агрессию, послужить «пароотводом» и одновременно — средством дисциплинирования. Вспоминая слова Б. Драйтона о рыбе, удочке и революции в рыбной отрасли, привлечение молодежи к спорту находится на промежуточном уровне — услуге по выдаче «удочки». Причем без гарантии «улова», поскольку использование наспех полученных спортивных навыков в уличных драках может стать результатом, противоположным ожидаемому. [42] Новизна (и как показал опыт — эффективность) метода А. Генни состояла не в том, чтобы занять молодежь спортом, а в том, чтобы использовать философию одного из видов спортивной борьбы для изменения отношения к себе и к окружающим, которое становится катализатором поиска «места в жизни» в полезном для себя и сообщества направлении. Генни соединил («комбинация ресурсов») нескольких важных и совершенно новых деталей, преобразовавших общее для многих мнение о пользе спорта для молодежи в механизм снижения подростковой преступности.

Эти две новые «детали» (которые на деле являются не деталями, а сердцевиной инновации) состоят в следующем: 1) привлечение в спорткомплекс клиентов из других районов города более благополучных социальных слоев, которое ненавязчиво обеспечивает «клиентов» центра опытом взаимодействия с «другими» как со «своими» и ведет к преодолению социальной неприязни; 2) использование в качестве модели социального взаимодействия не коллективных игровых видов спорта, не восточных единоборств с их традиционной философией, а необычную спортивную борьбу, тесно связанную с французской историей и жизнью уличных «низов» — французский бокс; 3) сочетание спорта с профессиональной адаптацией. Выбор вида спорта поначалу вводит в полное замешательство, поскольку сочетание кулачного боя с ударами ногами по голове мало похоже на социальную адаптацию и развитие уважения к партнерам. Возможно, в этом отчасти коренится его привлекательность для местной молодежи. Но этот манок оборачивается на деле требованием жесткой самодисциплины, без которой невозможно освоить технику первого уровня — «условного контакта», когда силовых ударов практически нет, а оценивается точность, быстрота и индивидуальный стиль боксера. Французский бокс — высокорегламенитрованный вид спорта. В нем с самого начала его освоения важную роль играет не коллективный или индивидуальный азарт либо физическая сила, а личная ответственность и самодисциплина. Неслучайно вклад французского бокса в развитие всех направлений клуба Emergence определяется как «овладение самоконтролем», «усвоение законов чести по отношению к противнику», «уважение к утвержденным правилам» [Moran, 2010]. Это как раз то, что обычно отсутствует у участников групповых акций молодежи квартала, поджигающих машины «Скорой помощи» и пожарной охраны.