Владимир Тарасов - Управленческая элита. Как мы ее отбираем и готовим

• Вы сами не знаете, чего хотите.

• Но мы не хотим учить вас без толку и смысла, даже если вы на этом настаиваете.

• Не хотим и не будем.

• А вот что касается раздаточного материала, то тут нам всем повезло: в ленинградском издательстве «Машиностроение» вышла моя книга «Персонал-технология: отбор и подготовка менеджеров». Скоро ее привезут сюда, и она будет продаваться за игровую валюту.

• Как вы догадываетесь, ее запланировали издать не в ответ на ваши грозные требования, а значительно раньше.

• Так что потерпите.

• И всем хорошего вечера!»

Люди стали расходиться, не без реплик вроде: «Опять Дик всех обвел вокруг пальца!» Потерпевшие поражение зачинщики смуты – а ими оказались преподаватели ИПК из различных городов – тут же начали восстанавливать со мной теплые отношения.

Я их отчасти понимал.

Предприниматели и менеджеры, прибывшие сюда, особо в программе и других бумагах не нуждались (для них она могла быть важна только на момент принятия решения: ехать – не ехать?!), для них важно, чтобы в итоге была польза, чтобы увезли они с собой знания и навыки.

А вот преподаватели управленческих и экономических дисциплин – дело другое.

Их прислали сюда не для того, чтобы они привезли внутри своей обновленной сущности знания и навыки.

Их прислали для того, чтобы они привезли новые методические материалы, и именно программу, учебный план, всякие формочки, образцы и раздаточные материалы на пару кило весом – только тогда они съездили не зря! Им же надо отчитаться о поездке!

И когда преподаватели почувствовали, что уедут как все – с полной головой и пустыми руками, – они «провели работу» и организовали бунт. А теперь поняв, что уедут – худо-бедно – с книгой в руках, поостыли.

Вообще, практически на всяких моих курсах в зале есть особые слушатели – мои коллеги. И они, как правило, четко делятся на две категории:

• одни ведут себя доброжелательно, уважительно к труду коллеги, готовы мне помочь или правильно сориентировать других слушателей, за что я им всем и каждому персонально искренне признателен;

• другие уже с самого начала сидят с недоверчиво-недовольными лицами (не видят себя в зеркало!), сначала ведут себя нарочито пассивно, проявляя «недогадливость», что от них как от слушателей требуется, затем пытаются задавать «трудные» (а то и бестактные – но это уже редко) вопросы, затем, поняв, что «на публике» им победа не грозит, переходят к неяркой негативной кулуарной работе, стараясь «отщепить слушателей по одному» . Такие довольно быстро выдают свое присутствие двумя вопросами: «Чем мы будем заниматься завтра (или во второй половине дня)?» и «В чем смысл того, что мы только что делали (или будем делать)?» Обычно я таких людей просто перестаю замечать.

А книгу, действительно, привезли, и ситуация окончательно стабилизировалась. Ее сразу же раскупили и в свободное время начали читать.

Изменилось и отношение слушателей из числа преподавателей. С книгой меня и самые скептические из них – со скрипом – приняли «за своего», т. е. имеющего моральное право учить других:

слаб человек – нуждается в костылях и подпорках.

И вдруг стало чувствоваться, что перевал на пути бизнес-лагеря остался позади и дела стремительно движутся под гору: каких-то две-три недели – и все.

И вдруг пришли в оживление некие силы, никак не желавшие себя обозначить.

Появился один из местных журналистов, с которым мы ранее встречались, попросивший встречи «с глазу на глаз».

Он пришел со странным рассказом о том, что темные, связанные с КГБ личности бьют его трубой по голове за то, что он положительно отзывается в прессе о Таллиннской школе менеджеров, и попросил его как-то защитить.

При этом он выразил готовность и далее писать о нас хорошо. Я посоветовал ему просто о нас никак не отзываться и нигде не писать, тогда его никто трубой по голове больше бить не будет.

Не успел осмыслить эту встречу, как появился еще один журналист.

Появился с сообщением о том, что одна газета хочет опубликовать большие фрагменты из моей книги, на что я согласился. Однако он тут же поставил условие, чтобы я подписал бумагу, в которой прошу некую немалую сумму (забыл, за давностью, какую) за право этой публикации. Я сказал, что согласен на публикацию и без гонорара.

На следующий день он вновь пришел уже с готовым текстом в руке, который настоятельно просил подписать. В тексте я соглашался на публикации частей книги только при уплате большого гонорара.