К. Андреев - Религиозная тайна

Несмотря на то что времена репрессий давно прошли, пережитые страдания не могли не сказаться на внутренних установлениях религиозных объединений. В результате при требовании органов власти предоставить списки участников, как правило, руководители религиозных объединений отвечают отказом. Между тем на сегодняшний день данный отказ в большинстве случаев абсолютно правомочен с позиции действующего законодательства.

Подводя итог, следует отметить, что религиозная тайна является важной составляющей современной религиозной жизни. Гарантии религиозной тайны содержатся во внутренних установлениях практически всех религиозных объединений России и обязывают священнослужителей соблюдать профессиональную религиозную тайну, поскольку ее разглашение несовместимо с духовным статусом.

Правовые гарантии религиозной тайны содержатся в Конституции Российской Федерации, Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях», Федеральном законе от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и др.

Так, ч. 1 ст. 23 Конституции Российской Федерации гласит, что «каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени». Часть 1 ст. 24 Конституции Российской Федерации запрещает «сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия», а ч. 3 ст. 29 указывает, что «никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них».

Данные положения Конституции РФ находятся в полном соответствии с нормами международного права. Так, согласно ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, «никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств».

Говоря о соотношении права на частную жизнь и религиозной тайне, автор полностью согласен с позицией Г. Б. Романовского, который указывает, что «данное право является не просто гарантией невмешательства государства во внутренний мир человека, но и закреплением уважения прав верующих. Право на неприкосновенность частной жизни в своем развитии нормативного закрепления реализовывалось в отдельных правомочиях, отражающих те или иные элементы неприкосновенности частной жизни. Таковым является свобода совести. Религиозные убеждения – это элемент внутреннего мира человека, соответственно часть его частной жизни» [37].

Подтверждая право каждого на частную жизнь, неотъемлемой частью которого, безусловно, являются и религиозные убеждения, п. 5 ст. 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» содержит в себе императивную норму, согласно которой никто не обязан сообщать о своем отношении к религии и не может подвергаться принуждению при определении своего отношения к религии, к исповеданию или отказу от исповедания религии.

В соответствии с п. 1 ст. 3 Федерального закона о персональных данных информация, относящаяся к определенному или определяемому на основании такой информации физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация, является персональными данными. Обработка которой по общему правилу может осуществляться оператором только с согласия субъектов персональных данных, которое должно быть выражено в письменной форме.

Требование о личной религиозной тайне и невмешательстве в религиозную жизнь граждан в первую очередь распространяется на органы исполнительной власти и правоохранительные органы, которые осуществляют контроль и надзор за уставной деятельностью религиозных объединений.

К сожалению, на практике должностные лица органов юстиции во время выполнения контрольных функций иногда не только выходят за рамки предмета проверки, но и выдвигают недопустимые требования по предоставлению информации о частной жизни верующих. В качестве наглядного примера можно привести письменное требование Главного управления Министерства юстиции по Ростовской области к местной религиозной организации Церкви христиан веры евангельской «Покров Божий» предоставить информацию о месте, времени, целях и основном содержании молитвенных служений, молитвенном уединении Совета церкви, а также о содержании межцерковных молитв [38]. И это несмотря на то, что органы юстиции при осуществлении контрольных функций обязаны не вмешиваться во внутреннюю деятельность религиозных объединений и уважать их внутренние установления, если только эта деятельность не противоречит закону.