Валерий Анисимков - Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы

Приведенный нами перечень криминальных подкультур, выделяемых по критерию преступной деятельности не является исчерпывающим. По наблюдениям практических работников и ученых [30], особыми корпоративными ценностными ориентациями обладают: группы проституток и лиц, извлекающих материальный доход от их деятельности; организованные группировки, осуществляющие контрабандные операции, и тесно связанные с ними преступные образования, специализирующиеся на незаконном обороте оружия, взрывчатых веществ и боеприпасов; криминальные группы по осуществлению массового браконьерства и др. Кроме того, в обществе существует значительное количество подкультур без выраженной криминальной ориентации.

Особые черты в неформальных отношениях наблюдаются в антиобщественных образованиях, созданных на основе национальных, этнических и исторических связей. Их субкультура характеризуется значительным этническим или национальным компонентом, и часто сами группировки именуются по этническому или национальному признаку, например группировки «кавказцев», чеченские преступные формирования, криминальные образования цыган и др. Так, в субкультурных группах цыган, чеченцев издавна распространен и поддерживается обычай кровной мести [31]. Обычай этот коренится в родовых отношениях, он налагает на всех членов рода обязанность мстить за убийство своего сочлена убийце и его роду. Обычай кровной мести у многих народов Северного Кавказа постепенно заменялся обычаем выкупа. Уплата куна (выкупа за убийство) освобождало убийцу от угрозы кровной мести. Нечто подобное ныне происходит на территории Чеченской республики, когда отдельные криминальные группировки за пленных военнослужащих и похищенных людей требуют выкуп.

Многие из названных образований поддерживают связи с соответствующими диаспорами, иногда придают своей противоправной деятельности национальную или политическую окраску. О распространенности обозначенного явления свидетельствует тот факт, что только в Москве за 1996 г. задержаны за совершение различных преступлений представители 128 этнических криминальных группировок [32].

Существенные различия между подкультурами связаны с местом их распространения. И это вполне понятно, так как одни ценностные ориентации преступников могут иметь силу только на свободе, другие – в местах лишения свободы. Последние являются весьма разнообразными и устойчивыми, так как во многом предопределены рядом принципиально неустранимых условий содержания лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Структура межличностных отношений осужденных в исправительных учреждениях обусловлена высокой степенью их изоляции от общества, узким кругом выбора субъектов неформального общения, ограничением прав индивидов большим количеством официальных норм, строго установленным сроком пребывания в ИУ, ограниченным полем социальных возможностей для реализации потребностей и самореализации индивида как личности, непосредственными свойствами социально-деформированной личности осужденных, глубиной их криминальной зараженности, перенесенными со свободы отношениями, постоянной угрозой насилия над личностью. Эти и другие обстоятельства не могут не влиять на формирование специфичных ценностей пенитенциарной «общины».

Понятно, что в процессе отбывания наказания осужденные становятся более «тюремнизированными», это находит отражение в изменении их ориентации в сфере сознания. Сказанное красноречиво подтверждают результаты проведенных нами бесед с арестованными и осужденными. С одной стороны, опрашивались лица, находящиеся под стражей в следственных изоляторах за впервые совершенные умышленные преступления, с другой стороны, на аналогичные вопросы отвечали представители подобной же категории преступников, но уже отбывшие значительную часть (3–4 года) назначенного им срока наказания в местах лишения свободы. Лица, заключенные под стражу, как правило, не идентифицировали себя с преступниками, их ценностные ориентации не были тесно связаны с сообществом осужденных. У осужденных, находящихся в исправительных учреждениях, – напротив, установки и самооценка значительно ориентированы на «тюремную общину» (см. табл. 3).

Таблица 3

Таким образом, осужденные в период отбывания наказания усваивают тюремные привычки и шаблоны поведения, свыкаются с мыслью, что они, по существу, такие же, как их сотоварищи, а ценности, разделяемые и усвоенные другими преступниками, имеют значение для них самих. В результате этого нейтральное восприятие ими ценностей тюремной субкультуры трансформируется в вынужденную солидарность с ее носителями, что неизбежно приводит большинство осужденных также к оппозиции целям и персоналу исправительных учреждений.