Владимир Кашепов - Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации

Ранее в Законе РСФСР «О Конституционном Суде РСФСР» вопросы конституционной правоприменительной практики входили в компетенцию Конституционного Суда. В соответствии с ч. 2 ст. 66 Закона к юрисдикции Конституционного Суда РФ было отнесено разрешение дел о конституционности правоприменительной практики, когда правоприменение носило характер «обыкновения» или было «способно создавать обыкновение правоприменительной практики». В отличие от ранее действовавшего Закона, ныне проверке подлежит не правоприменительная практика, которая может стать обыкновением, а сам закон, примененный или подлежащий применению в конкретном деле. Это означает, что в случае признания оспариваемого закона противоречащим Конституции, он не подлежит дальнейшему применению.

Таким образом, Конституционный Суд не подменяет собой Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд. Более того, Конституция и Закон «О Конституционном Суде РФ» вывели из процессуального подчинения (хотя и косвенного) иные суды [137].

Конституционный Суд выступает гарантом самостоятельности судов, высказывая правовые позиции по разграничению полномочий ветвей власти – исполнительной и судебной.

В Конституционный Суд РФ обратились М.М. Гаглоева и А..Б. Пестряков с жалобами о нарушении их конституционных прав нормами Таможенного кодекса РФ (в редакции 1993 г.) и Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, на основании которых органам исполнительной власти было предоставлено право конфискации имущества граждан за совершенные ими правонарушения. Заявители основывались на том, что Конституция РФ, гарантируя право частной собственности, установила, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (ст. 35). Право частной собственности может быть ограничено только в соответствии с Конституцией. Статьей 55 в ч. 3 определен исчерпывающий перечень оснований, когда федеральным законом могут быть ограничены права и свободы человека и гражданина. Между тем, Таможенный кодекс предоставлял право конфискации товаров и транспортных средств, находящихся на складе временного хранения по истечении предельного срока хранения при условии непринятия мер по обеспечению их выпуска (ст. 266).

На этом основании таможней были конфискованы помещенные на склад временного хранения принадлежащие М.М. Гаглоевой картины, поскольку в надлежащий срок не было завершено их таможенное оформление.

А.Б. Пестряков обратился в Конституционный Суд с жалобой на конфискацию у него в административном порядке охотничьего ружья. Основанием к конфискации послужила административная норма, в соответствии с которой в качестве санкции за грубое или систематическое нарушение правил охоты предусматривалась, наряду со штрафом либо лишением права охоты, также возможность конфискации находящихся в личной собственности нарушителя ружей и других орудий охоты (ч. 2 ст. 85 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях).

В обоих случаях конфискацию имущества произвели должностные лица органов исполнительной власти – таможни и административного органа, осуществляющего государственный надзор за соблюдением правил охоты.

Это противоречит закрепленным в ч. 3 ст. 35 Конституции судебным гарантиям права собственности, которые корреспондируют нормам международного права, предусматривающим право каждого при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г.), – отмечает Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 11 марта 1998 г. [138]

Предписание ч. 3 ст. 35 Конституции о лишении имущества не иначе как по решению суда является обязательным во всех случаях, когда возникает вопрос о применении санкции в виде конфискации имущества. Лишение собственников имущества на основании вынесенных во внесудебной процедуре решений ограничивает возможность гарантированной Конституцией РФ надлежащей судебной защиты права собственности. Только с вынесением соответствующего судебного решения конфискация может рассматриваться как мера юридической ответственности, влекущая утрату собственником его имущества.

Правовая позиция Конституционного Суда РФ, высказанная в приведенном выше постановлении, подтверждает незыблемость конституционного принципа самостоятельности суда в принимаемых им решениях, независимость его от иных государственных органов.