Михаил Горбачев - Перестройка и новое мышление

Естественно, что мы будем продолжать переговоры по стратегическим вооружениям, по их сокращению. Между США и СССР имеется примерное равенство, паритет в плане мощи и потенциала стратегических сил. С американской стороны я не раз слышал, что США видят особую угрозу со стороны наших МБР. Мы же с американской стороны видим большую угрозу БРПЛ, так как они менее уязвимы, также оснащены РГЧ, очень точны. Мы видим угрозу и со стороны многочисленных военных баз, расположенных вокруг СССР. Тем не менее между нами существует стратегический паритет. Поэтому если сегодня в рамках нынешней структуры и количеств СНВ стратегический паритет обеспечивается, то при сокращении на 50 процентов баланс будет сохранен, но уже на более низком уровне. А это меняет ситуацию. Именно это я и предложил президенту Рейгану в Рейкьявике — сократить всю триаду и каждую ее часть наполовину. И это уже было бы крупнейшим достижением.

И конечно, необходимо строго придерживаться Договора по ПРО. Что же касается СОИ, то мы не возражаем против проведения исследовательских работ в рамках лабораторий, институтов, заводов-изготовителей, полигонов. Это наше предложение, по сути дела, учитывает те 5–8 позиций, которые имеются у Соединенных Штатов в рамках подхода к СОИ. И пусть специалисты сядут вместе, разберутся и определят, какие из компонентов можно выводить в космос, а какие нет. Наши компромиссные идеи дают хорошую возможность для развязки.

Советский Союз предпринял много шагов ради создания новой ситуации, новых возможностей для придания динамизма советско-американским отношениям, их улучшения. Ни одна из прежних администраций в последние десятилетия не имела таких шансов, чтобы что-то сделать для улучшения отношений с СССР. Ну и что? Да ничего! Кроме договоренности заключить соглашение по РСД — ОТР, пока ничего.

А время поджимает. Мы убеждены: либо придем к договоренностям, либо ничего не будет и останется лишь подбрасывать хворост в тлеющий огонь, чтобы советско-американские отношения совсем не погасли.

В нашей политике мы предприняли необходимые шаги с целью освобождения ее от идеологических предубеждений. И Западу нужно это сделать. В первую очередь отказаться от заблуждения, что Советскому Союзу разоружение нужно больше, чем Западу, что стоит на нас надавить, нажать, и мы откажемся от принципа равенства. Этого не будет никогда.

Посмотрите: все советские предложения, как бы тщательно их ни исследовали, предусматривают равенство, баланс на всех этапах. Это касается ядерного оружия, обычных вооружений, химического оружия, касается любого географического района — Востока, Запада, Европы, Америки. Мы тщательно прорабатываем наши предложения и исходим из того, что ни одна страна в ущерб своей безопасности действовать не согласится. Движения вперед не будет.

Когда мы вносим свои предложения на переговорах, например на переговорах в Женеве, или в других местах, мы исходим из того, что если мы будем учитывать только интересы Советского Союза и не учитывать интересы партнера, то никакого договора не получится. К этому мы призываем и американскую сторону — относиться к нам так же. Ибо мы не допустим превосходства, не допустим ущемления своей безопасности. И не хотим нанести ущерб безопасности США. Если у обеих сторон будет такой подход, будет возможно самое решительное продвижение на всех направлениях советско-американского сотрудничества.

Конечно, мы можем подождать до следующей администрации. Но предпочли бы договориться уже с нынешней. У нас положено определенное начало, есть личные отношения, определенная мера понимания. Мы считаем очень важным создать нормальную атмосферу, в которой стало бы возможным сделать наконец шаг к договоренности. Но американская сторона то и дело спотыкается. Хуже того, каждый раз, когда мы делаем какой-то шаг навстречу Вашингтону, там активизируются силы противодействия, стремящиеся обременить дело, остановить намечающийся сдвиг.

Одним из примеров тому является история о подслушиваниях в посольствах. В разговоре с Дж. Шульцем я предложил ему «новую концепцию»: считать, что он и Шеварднадзе — как раз и есть «главные шпионы». А наши послы в Москве и в Вашингтоне — тоже «шпионы». Для того они и сидят на своих постах, чтобы правильно информировать о состоянии дел и о намерениях страны пребывания. И вся эта возня вокруг шпиономании в посольствах бессмысленна. Мы все основное знаем о США, и США о нас все основное знают. А на этот раз шпиономания была затеяна потому, что уже правилом стало: как только что-то намечается, становится возможным что-то решить в наших отношениях, так сразу учиняется какой-то трюк, чтобы испортить дело.