Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

Проблемы эффективности права и норм законодательства были в свое время в определенной мере разработаны в их соотношении с правосознанием, что вполне оправданно и нуждается в дальнейшем развитии. Как справедливо отмечается в литературе, правосознание представляет собой духовную основу правовой системы [157]. В связи с этим хотелось бы выделить работы И. А. Ильина. Эффективность права, которую он соотносил с жизненной силой, по его мнению, не следует смешивать с объективным значением права. Значение права, «правильно установленного и не отмененного, состоит не в том, что люди его знают, понимают и почерпают в этом знании мотивы для соответствующего поведения, но в том, что оно хранит в себе некий верный масштаб и некое верное правило поведения, которое сохраняет свою верность даже и тогда, когда люди не знают и не хотят его знать. Если правосознание стоит на низком уровне, то практическое “действие” права сильно страдает от этого, но значение его как масштаба и правила от этого не уменьшается» [158].

Следует отметить, что рассмотрение права как явления духовного существовало и в советской науке. При этом духовность права исследовалась, прежде всего, в контексте соотношения объективного и субъективного в праве. При этом были высказаны различные точки зрения. Так, И. Е. Фарбер писал, что «норма права не обладает свойством предметности, вещественности», и в то же время подчеркивал, что «право есть общественно-организованная сила, отличная от форм сознания» [159]. То есть, как отмечает П. М. Рабинович, он не относил право ни к материальным, ни к идеальным явлениям [160]. Н. И. Матузов указывал, что «отлившись в нормах, соответствующие правовые идеи перестают существовать как идеи», а субъективную сторону права составляет «в принципе все, что не является непосредственно нормами (объективным правом)» [161]. Возражая ему, П. М. Рабинович замечал, что «мысль сама по себе не может превратиться в материальный предмет, находящийся вне сознания субъекта. Если закон перестал существовать как чья бы то ни было идея, его нет! Есть, конечно, материальный предмет: стопка бумаги с нанесенными типографскими изображениями, но не более того. Он может стать “знаком” права только при “встрече” с субъектом, который способен осознать значение, первоначально сообщенное предмету законодателем» [162].

Думается, что дальнейшая разработка проблем эффективности в праве, ее уровней и видов, форм выражения неотделима от серьезного осмысления не только соотношения объективного и субъективного в праве, но и соотношения в нем этатистских и духовно-культурных начал.

Другая методологическая оговорка исследования эффективности права и норм законодательства заключается в следующем. Некоторые авторы резонно замечали, что в психологическом аспекте функционирование права не может рассматриваться как одностороннее регулятивное воздействие правовых норм на сознание, волю и поведение людей. Нормы законодательства не обладают самостоятельной внешней энергией, которая позволила бы им регулировать или управлять извне состояниями сознания и воли личности, приводить их в соответствие с правовыми предписаниями. Очевидным фактом поэтому, в том числе и для автора, является «принципиальная невозможность правового регулирования помимо личности, а также необходимость ее активного и позитивного участия в процессе правового регулирования для обеспечения его эффективности. Личность включается в процесс правового регулирования независимо от характера регулируемых общественных отношений (экономических, социальнополитических, брачно-семейных и др.). Только в поведении человека, во взаимоотношениях и взаимодействии с другими людьми объективируются, становятся реальностью запреты, предписания и возможности, содержащиеся в нормах права».

Таким образом, эффективность правового регулирования общественных отношений должна исследоваться через призму творца и участника этих отношений. Личность «не только реализатор, но вместе с тем и цель правового регулирования» [163]. Человек, практически использующий или применяющий право, не может рассматриваться только как объект правового воздействия. Сообразуясь со своими потребностями (индивидуальными, общественными, профессиональными), он выступает в системе правового регулирования как активный субъект, который реализует предоставленные и обеспеченные действующим законодательством возможности и одновременно осуществляет свои цели и интересы [164]. Все это, как представляется, должно учитываться при исследовании проблем эффективности в праве, вопросов эффективности взаимодействия права и личности.