Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

Очевидно, что указанная трудность имеет и психологический аспект. Психологическое приятие или неприятие норм законодательства, влияющее на их эффективность, порой весьма трудно прогнозировать и оценивать. В литературе указывается на следующий парадокс. С одной стороны, нормы информируют, ориентируют людей, организуют и стабилизируют социальные связи. Но если норма снабжена санкцией, то это значит, что возможность ее нарушения предполагается в такой же степени, в какой и ее соблюдение. Более того, сам факт описания в норме прав и обязанностей различных лиц, а также существование особых процессуальных норм, регулирующих, помимо прочего, порядок защиты права, оспаривания и притязания, наводят на мысль о «конфликтном» предназначении нормы [129].

Как известно, воздействие различных социальных норм на поведение людей может быть и противоречивым, прежде всего потому, что многие из них принадлежат разным общностям (всему человечеству, социальным группам, коллективам), которые не всегда находятся в гармоничном соответствии между собой. Разнообразие и порой противоположность требований, предъявляемых к разным социальным ролям, могут являться источником конфликтов, трудностей, а подчас и социальных отклонений [130]. Такое разнообразие, несомненно, влияет и на эффективность конкретных норм законодательства.

Кроме того, факторы эффективности права и норм законодательства, относящиеся к правосознанию (ценности, мотивы, цели личности, ее внутренний мир), на наш взгляд, традиционно недооцениваются отечественным законодателем и юридической наукой.

Важной методологической посылкой является то, что эффективность как самого права, так и конкретных норм законодательства имеет ряд аспектов, духовных и материальных, поэтому и ее исследование должно быть многоаспектно. Недаром, по мнению ряда авторов, достижение ясности в определении того или иного термина включает в себя так называемый резонанс. Резонанс в определении данного термина можно достичь, объединив в новом определении столько его стандартных смыслов, сколько возможно [131].

Как отмечается, многоаспектность в исследовании эффективности права предопределена тем, что само право как феномен многоаспектно, «сфера бытия права многослойна, иерархична и противоречива» [132]. Следует согласиться с В. К. Самигуллиным в том, что с методологической точки зрения очень важным является вывод, согласно которому сущность права имеет множество проявлений и множество путей ее постижения [133]. Заслуживает внимания также замечание А. В. Полякова о том, что современная российская теория права должна работать над концепцией, которая объясняла бы право как многообразный, но единый феномен, существующий на разных социальных уровнях и в разных ипостасях. Используя терминологию русской религиозной философии, таким образом понятое право можно было бы охарактеризовать как «сущее многоединство» [134].

Анализ антропологических концепций права позволил даже при рассмотрении права только как регулятивной системы выделить целый ряд аспектов данного понятия. Во-первых, право как официальная система взаимосвязанных обязательств, рассматриваемых, с одной стороны, как право и признаваемых, с другой стороны, как обязанность. Во-вторых, это такой элемент регулятивной системы, который имеет, безусловно, обязательную поддержку со стороны легитимированной власти. В-третьих, право как регулятор, который одновременно основывается на механизме и внутренних, и внешних санкций. В-четвертых, право как такое средство, которое в состоянии поддерживать и сохранять в рамках некоторого социального единства общественный порядок (правопорядок), правила которого являются общими, одинаковыми для всех. В-пятых, право – это такой элемент нормативной системы, содержание которого определяется интересами, потребностями каждой конкретной (этнической, территориальной, профессиональной и т. д.) подсистемы единой общественной системы. В-шестых, это система, имеющая сложную структуру, состоящую из норм права, правоотношений и оценок («внутренних санкций»). И последнее, право есть регулятор, который упорядочивает общественные отношения через частные правовые акты [135].

Эффективность права должна изучаться не только с позиций воздействия государства, но и с точки зрения антропологической, психологической, мировоззренческой. Необходимо учитывать, что в современном обществе действуют «конфликты ценностей и смысла жизни» [136]. Следует согласиться с Дж. М. Барбалет в том, что «ключевые аспекты социальной структуры изучаются именно посредством развития и применения эмоциональных категорий» [137].