Елена Войниканис - Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости

Хотя приведенные тезисы были изложены более десяти лет назад, судя по всему, они остаются реально действующими негласными правилами, которым следует MIT. Так, на официальном сайте американского университета уведомление об авторском праве, наряду со стандартными ссылками на законы, содержит весьма вольное замечание о файлообменных сетях, которые могут играть важную и позитивную роль в реализации миссии научно-образовательных учреждений по преподаванию, исследованию и распространению знания [803]. Ярким примером реализации целевой установки на максимальное широкое распространение знания является проект MIT под названием «OpenCourseWare». Бесплатно и без процедуры регистрации пользователи со всего мира получают доступ к практически всем курсам ведущего американского вуза, включая видеозаписи, тезисы лекций и экзаменационные материалы [804]. Вся перечисленная информация распространяется по лицензиям Creative commons. Для сравнения, ни Сорбонна, ни Кембридж аналогичные проекты не развивают. Отметим также, что по рейтингу университетов мира и Кембридж и Сорбонна отстают от Массачусетского технологического института, который даже в различных рейтингах [805]всегда оказывается в первой десятке и опережает два европейских университета, взятых нами для сравнения. Так действительно ли наука сильно рискует своим авторитетом и конкурентными преимуществами, открывая свои информационные «богатства» для всех желающих? Вопрос, очевидно, риторический.

Насколько востребованным является сохранение пространства свободного обмена научной информацией можно судить по развитию движения Открытый доступ (Open access). Началом движения можно считать мини-конференцию, которую организовал в декабре 2001 года в Будапеште Институт открытого общества (Open Society Institute). Целью встречи было объединение усилий международного научного сообщества, чтобы сделать исследовательские статьи по различным научным дисциплинам свободно доступными в Интернете. На встрече был разработан и подписан документ под названием «Будапештская инициатива по открытому доступу» (Budapest Open Access Initiative), к которому до настоящего времени присоединяются все новые участники. Ключевым проектом, который стартовал благодаря будапештской встрече, стали научные журналы с открытым доступом (Openaccess Journals). В документе также предлагается решение практического вопроса по финансированию публикаций: «Поскольку цена является препятствием для доступа, эти новые журналы не будут взимать плату за подписку или доступ, а обратятся к иным способам покрыть свои расходы» [806]. Так и получилось на практике. Наиболее распространенная модель (почти половина интернет-изданий) – плата самого автора за публикацию. Другими моделями являются заработок на рекламе и финансовая помощь со стороны научных и образовательных учреждений.

Любопытно также, что новая инициатива породила новую «традицию», которая предъявляет определенные требования, не рассчитывая на «широкий жест» со стороны ученого. Речь идет о мандате на открытый доступ в целях архивирования (Open Access Self Archiving Mandate). Мандат представляет собой обязательное требование, которое научное учреждение, фонд или государство предъявляет к исследователям, налагая на них обязательство обязательного размещения в архиве научных материалов определенной категории (диссертаций, опубликованных статей, черновых вариантов статей и т. д.). Для данных целей сегодня служит централизованный реестр и депозитарий – ROAR (Registry of Open Access Repositories) и ROARMAP (Registry of Open Access Repositories Mandatory Archiving Policies), ведение и поддержку которых взял на себя университет Саустемптон (University of Southampton) в Великобритании. На 2011 год соответствующие «мандаты» утверждены и используются более чем в 150 университетах мира.

Что касается участия России в движении Открытого доступа, то на 2011 год регистрацию в международном реестре прошли 35 научных учреждений. В том числе: Институт проблем рынка РАН, Институт философии РАН, Институт государства и права РАН, Институт экономики РАН, Институт экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, Институт ядерных исследований РАН, Институт прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН, Институт Европы РАН, Тверской, Белгородский, Ярославский, Уральский государственные университеты и др., всего 35 научных учреждений и организаций. Основные участники, как следует из списка, – различные структуры в рамках Российской академии наук, которым, видимо, в приказном порядке «порекомендовали» зарегистрироваться. Хотя в списке представлен ряд российских университетов, ни Московского государственного университета, ни Санкт-Петербургского государственного университета в нем нет. Архивы публикаций немногочисленны и пополняются очень медленно. Образовательные учреждения размещают в основном авторефераты диссертаций, а также, ничуть не стесняясь, ссылки на свои электронные библиотеки, которые изобилуют работами иностранных авторов. Показательно также, что «абоненты» на публикации, т. е. требование об обязательности размещения в открытом доступе, на начало 2012 года поддержали только три организации: Институт прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН, Вологодский научно-координационный центр Центрального экономико-математического института РАН, а также сам Центральный экономико-математический институт РАН. База данных для всех трех подключившихся к абонентной системе одна: http:// socionet.ru/index.html. Неясно только, кто же все-таки из российских ученых обязан передавать в базу свои материалы? Дело в том, что основную массу материалов составляют иностранные публикации на английском языке десятилетней давности. Поскольку противоположные примеры – базы научных публикаций, создаваемые независимо от привязки к реестру, а зачастую и независимо от институализации в солидном учреждении – также существуют, напрашивается вывод, что российская официальная наука сознательно и добровольно исключает себя из процесса международного информационного обмена. Стагнация в сфере научного знания, которую мы наблюдаем сейчас в России, и самоизоляция суть две стороны одной медали.