Геннадий Есаков - Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки

Наиболее же широко процесс кодификации развернулся под влиянием воззрений Иеремии Бентама (1748–1832 гг.), философа, юриста и историка и одного из виднейших мыслителей в Англии рубежа XVIII–XIX вв. Полагая возможным «при хороших законах» искоренить «зло преступлений… почти вполне», [531]он отмечал неспособность общего права достигнуть такой цели не столько из-за дефектов в его содержании, сколько вследствие самой по себе его юридической формы, вследствие того, что «большая часть законов… остаётся неопределённой и неполной», [532]а законодатели, в свою очередь, уподобляются тем архитекторам, которые не в состоянии «отличать дома от риги и стены от потолка». [533]Для искоренения этих недостатков Иеремия Бейтам предлагал через упорядочение (кодификацию) правового материала преобразовать уголовное право, рискуя в противном случае «оставить науку в том мраке, в котором мы её находим». [534]

Воззрения Иеремии Бентама с их идеалом правового кодекса нашли живой отклик в американской действительности, и в итоге в ряде штатов в первой половине XIX в. появляется законодательство, в более-менее полном виде излагающее общее право в его уголовно-правовой части, либо предпринимаются попытки создать таковое. Например, в 1820 г. в Луизиане Эдуард Ливингстон, проникнутый бентамистскими идеями, возглавил движение, результатом которого стал подготовленный к 1826 г. проект уголовного кодекса, отвергнутый, тем не менее, легислатурой штата из-за ярой оппозиции судейско-адвокатского сословия. Чуть ранее, в 1811 г. лично Иеремия Бейтам предложил Президенту Соединённых Штатов Джеймсу Мэдисону свои услуги по кодификации, но получил отказ. В Нью-Йорке в 1830-х гг. инициировал кодификационный процесс адвокат Дэвид Д. Филд, что спустя много лет в итоге привело, среди прочего, к принятию в 1881 г. уголовного кодекса штата; при этом несколькими годами ранее, в 1872 г., нью-йоркский проект был заимствован калифорнийскими законодателями.

Однако не следует думать, что под звучным словом «кодификация» в Соединённых Штатах в первой половине XIX в. скрывался процесс, с которым это понятие принято связывать сегодня.

Кодификация уголовного права в формационную эру представляла собой de facto консолидацию. Неписаные нормы общего права вместе с ранее не упорядоченными, принятыми во многих штатах на протяжении более чем столетия законами сводились вместе полностью или, как правило, частично в формально единый акт, но помещались там в большинстве случаев без систематизации материала и даже иногда просто исходя из алфавитного перечня преступлений. [535]Девизом такого «кодификационного» движения вполне могли бы стать слова Томаса Джефферсона: «Обычное право [536]в Англии, под которым подразумевается часть английского законодательства, предшествовавшее по времени самому старому существующему статуту, становится основой свода законов. Считали рискованным пытаться составить какой-то новый текст, поэтому было решено заимствовать его частями из обычных памятников». [537]Одновременно в Соединённых Штатах идёт процесс постоянного приращения статутного уголовного законодательства, как заменяющего собой нормы общего права, так и создающего неизвестные ранее уголовно наказуемые деликты. При этом в большинстве случаев новое законодательство остаётся вне кодификационного охвата, усложняя и без того запутанное уголовное право. Соответственно, очевиден напрашивающийся вывод: о серьёзном теоретическом наполнении процесса кодификации в первой половине XIX в. не может идти и речи.

Он же с необходимостью проецируется и на теорию mens rea в рассматриваемый период. Базируясь на трудах классиков английского уголовного права, последняя не претерпевает изменений в своих характеристиках, находясь в целом в заложенных Эдуардом Коуком, Мэттью Хэйлом и Уильямом Блэкстоуном доктринальных рамках, которым единообразно следует и судебная практика. [538]Время для развития собственно американской теории mens rea ещё не наступило.

Основным источником для уголовно-правовой мысли в изучаемую эпоху продолжает оставаться четвёртый том «Комментариев» Уильяма Блэкстоуна, последовательно переиздающийся со вставками, отражающими американские особенности. При этом вносимые дополнения носят сугубо практический, утилитарный характер и помещаются в сносках или прилагаемых заметках к соответствующим разделам текста «Комментариев». Последний же сам по себе и, как следствие, заложенная в нём теория остаются неизменными.