А. Боковиков - Подсознание террориста

Опираясь на результаты математико-статистической обработки данных данные, можно проследить, хорошо или плохо адаптируется человек к новым для себя условиям жизнедеятельности? Как он переживает насущную ситуацию? Способен ли он к мирному и конструктивному разрешению проблем? Насколько он готов к преодолению трудностей? Может ли самостоятельно принимать ответственные решения? Склонен ли к сотрудничеству? Стремится ли к саморазвитию, к общению с другими людьми? Реально ли смотрит на вещи или склонен к иллюзиям? Как смотрит на окружающих, и какое место отводит себе в обществе? И, наконец, насколько велика детерминирующая сила в управлении поведением его подсознания.

В этом разделе мы коснемся национальных, религиозных, возрастных, образовательных, некоторых других социокультурных особенностей личности террориста, что представляет собой комплекс неосознаваемых социокультурных детерминант поведения, относящихся к сфере сверх-Я, т. е. к сфере так называемого (по З. Фрейду) надсознательного.

Для рельефности составления портрета осужденных за террористическую деятельность (ТД), поиска закономерностей характерных именно для данной категории был проведен сравнительный анализ со среднестатисическими характеристиками осужденных к лишению свободы [15], отбывающих наказание в исправительных учреждениях разных видов.

Таблица 1

Распределение осужденных по возрасту (%)

Сравнительный анализ распределения всех осужденных и обследуемых нами осужденных за террористическую деятельность по возрасту показывает, что большинство принадлежат возрастным группам 20–49 лет (см. табл. 1 и рис. 1.). Однако среди осужденных за террористическую деятельность выделяется возрастная группа 30–39 лет (43,7 %), а среди всех осужденных к лишению свободы – 20–29 лет (43,5 %). Таким образом, можно говорить о том, что в террористической деятельности чаще принимают участие люди более зрелого возраста.

Рисунок 1

Сравнительная гистограмма распределения по возрастным группам осужденных за террористическую деятельность в сопоставлении со средними показателями по России

В чем же причина таких различий? Как можно проинтерпретировать этот факт таким образом, чтобы в дальнейшем использовать его в практической деятельности применения контртеррористических мероприятий?

Первый и, возможно, главный вывод, который можно сделать, это тот, что вовлечение в террористическую деятельность требует определенного времени. Это и понятно. Современный террорист – это не просто преступник, не просто девиантный подросток и даже не какой-то «революционный сброд», как это было веком раньше. Какую бы последнюю роль ни играл он в самой террористической деятельности – это, так или иначе, сформировавшийся, психологически подготовленный человек. В дальнейшем это найдет свое подтверждение и при анализе прожективных рисуночных тестов. Какие бы черты личности и защитные подсознательные механизмы ни отражались в рисунках данной категории осужденных, в них практически отсутствуют черты инфантилизма.

С точки зрения динамики формирования личности террориста, как нам представляется, указанная временная разница делится в основном на две части: высматривание и отбор (по социально-психологическим и биографическим показателям) лиц, которых можно вовлечь в террористическую деятельность, и затем специальная психологическая разработка их личности агентами террористических группировок и (возможно, но не обязательно) дальнейшая спецподготовка. Далеко не всегда разработка будущего террориста ведется открыто, чаще – под прикрытием каких-нибудь обществ. Значит и у организаторов и у адептов на эту деятельность находится необходимое время, которое могло бы быть и занято. Кто-то поддается такой обработке быстрее, кто-то медленнее, этим и объясняется характер распределения (см. рис. 1), но общая тенденция очевидна. Что подтверждается также и различиями процентных составляющих осужденных за террористическую деятельность в возрасте 18–19 лет и 50–59 лет. Можно видеть, что в процентном отношении подростков среди террористов меньше, чем обычных преступников. И, наоборот, зрелых пожилых людей значительно больше (более, чем в 4 раза – см. таб. 1, рис. 1). С практической точки зрения это означает, что, если лишить организаторов террористических группировок этого временного резерва, то они лишатся большей части своего кадрового резерва. Другой вопрос, как это сделать. Ответ, очевидно, существует и формы таких решений разнообразны, но научный их поиск требует специального социально-политического заказа.