Сборник - Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном

Если же Комиссии военного суда неблагоугодно будет истребовать от вдовы Пушкиной по вышеизложенным предметам объяснения, то я всепокорнейше прошу, дабы за упущение своей обязанности не подвергнуться мне ответственности, рапорт сей приобщить к делу для видимости высшего начальства.

Аудитор 13-го класса Маслов

№ 8-й

Февраля 14-го дня 1837 года

Получено 15-го февраля

Презусу при Военно-судной комиссии флигель-адъютанту его императорского величества лейб-гвардии Конного полка господину полковнику и кавалеру Бреверну инженер-подполковника Данзаса

РАПОРТ

Камергер князь Петр Андреевич Вяземский отдал мне ныне в мое распоряжение копию с письма Пушкина к г-ну д’Аршиаку, писанную рукой сего последнего и оставленную им у князя Вяземского вместе с письмом о всем происходившем во время дуэли. Содержание сего письма ясно доказывает, что утром, в самый день поединка, Пушкин не имел еще секунданта. Полагая, что сие может служить к подтверждению показаний моих, что я предварительно до встречи с Пушкиным 27-го января ни о чем не знал, я считаю необходимым представить сию копию в Военно-судную комиссию для сведения. К пояснению обстоятельств, касающихся до выбора секунданта со стороны Пушкина, прибавлю я еще о сказанном мне г-ном д’Аршиаком после дуэли, то есть, что Пушкин накануне несчастного дня у графини Разумовской на бале предложил г-ну Мегенсу, находящемуся при английском посольстве, быть свидетелем с его стороны, но что сей последний отказался. Соображая ныне предложение Пушкина г-ну Мегенсу, письмо его к г-ну д’Аршиаку и некоторые темные выражения в его разговоре со мною, когда мы ехали на место поединка, я не иначе могу пояснить намерения покойного, как тем, что по известному мне и всем знавшим его коротко высокому благородству души его, он не хотел вовлечь в ответственность по своему собственному делу никого из соотечественников, и только тогда, когда вынужден был к тому противниками, он решился, наконец, искать меня как товарища и друга с детства, на самоотвержение которого он имел более права считать. После всего, что я услышал у г-на д’Аршиака из слов Пушкина, хотя вызов был со стороны г-на Геккерна, я не мог не почитать избравшего меня в свидетели тяжко оскорбленным в том, что человек ценит дороже всего в мире: в чести жены и собственной; оставить его в сем положении показалось мне невозможным, я решился принять на себя обязанность секунданта.

Подполковник Данзас

Февраля 14-го дня

1837 года

Получено 16-го февраля

В Комиссию военного суда, учрежденную при лейб-гвардии Конном полку, над поручиком кавалергардского ее величества полка бароном Геккерном

Доставленные ко мне по высочайшему повелению шефом жандармов и командующим императорской главной квартирой генерал-адъютантом графом Бенкендорфом найденные между бумагами покойного камергера А.С. Пушкина письма, записки и билет, в прилагаемой ведомости поименованные, могущие служить оной комиссии руководством и объяснением, препровождая при сем в Военно-судную комиссию, предлагаю о получении этих бумаг меня уведомить.

Генерал-адъютант граф Апраксин

Старший адъютант-ротмистр Д. Воинов

№ 477

15-го февраля 1837

С.-Петербург

ВЕДОМОСТЬ

Бумагам, приложенным при предписании его сиятельства г-на начальника Гвардейской кирасирской дивизии генерал-адъютанта и кавалера графа Апраксина от 15-го февраля 1837 года за № 477.

1) Письмо графа д’Аршиака к камергеру двора его императорского величества А.С. Пушкину от 26-го января 1837 года… 1

2) Два письма его же, графа д’Аршиака, к А.С. Пушкину от 27-го января 1837 года… 2

3) Письмо барона де Геккерна к А.С. Пушкину, подписанное также Георгом Геккерном… 1

4) Визитный билет графа д’Аршиака, на коем надпись, его же рукой сделанная… 1

1837 года февраля 16-го дня по указу его императорского величества Комиссия военного суда, учрежденная при лейб-гвардии Конном полку, слушав рапорт подсудимого инженер-подполковника Данзаса от 14-го февраля с представлением копии с письма камергера Пушкина к графу д’Аршиаку, писанную рукой сего последнего, и предписание начальника 1-й Гвардейской кирасирской дивизии господина генерал-адъютанта графа Апраксина от 15-го февраля за № 477, с препровождением значащихся в прилагаемой при оном ведомости найденных между бумагами камергера Пушкина письма, записки и билета на французском диалекте определила: вышеупомянутый рапорт и предписание приобщить к делу, а как приложенные при оных письма, записки и билет писаны на французском диалекте, то в присутствии оной комиссии перевести на русский диалект.