Рихард Гаррис - Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел

Следует также сказать несколько слов о том, что называется le redicule (смешное). Это незаменимое средство против недобросовестных аргументов; оно действует с такой быстротой, что противник оказывается разбитым вдребезги, прежде чем успел сказать: была молния!

Умение сделать противника смешным не следует смешивать с поношением или бранью.

Чтобы позволить себе этого рода роскошь, надо быть очень уверенным в прочности своего дела. «Ругай чужого поверенного, когда нет своих доказательств» — это правило есть вернейший путь к тому, чтобы уничтожить свою репутацию как адвоката и отказаться от надежды когда-либо составить себе такую, которую стоило бы сохранить.

Когда оратор пышет пламенем, клиент заслуживает сожаления. Это паровоз, который пыхтит с шумом и с силой, но вращает только маховое колесо, не двигая поезда. Чтобы уметь изящно издеваться, надо обладать тонкой впечатлительностью к несообразностям и способностью сопоставлять их в смешном контрасте. Это создает юмор, а иногда вызывает и негодование и презрение к изображенному.

Образцом этого умения могут служить некоторые отрывки из речи лорда Лоборо по законопроекту Фокса о распространении противоправительственных произведений (Fox Libel Akt 1792г. См. I.Stevens, Hist. of the Crimin. Law, II, 298 и след. Слово Libel переведено здесь в том значении, которое соответствует частному случаю), предоставившему присяжным решение вопроса о составе преступления в делах этого рода. Судьи были против проекта, ограничившего в известной доле присвоенную им власть. Лорд Лоборо сказал: «В борьбе председателя и присяжных за право судить о составе преступления они забывают вопрос о вине или невиновности подсудимого, и присяжные легкомысленно выносят оправдательное решение, чтобы показать судье, что они сильнее его. Необходимо предоставить им право входить в обсуждение цели печатного произведения: иначе всякое свободное рассуждение о политических предметах и даже о текстах Св. Писания может быть подведено под понятие противоправительственного произведения... Неужели судьи должны сказать присяжным: "Вы должны признать подсудимого виновным, ибо доказано, что рассматриваемое произведение напечатано им, а когда мы будем объявлять приговор, вы узнаете, есть ли в его деянии состав преступления..."? Вы говорите, присяжные не в состоянии различить истинный характер произведения, признаваемого преступным, и этот вопрос должен быть предоставлен просвещенной оценке судей. В суде Old Bаilеy альдермен г. Лондона заседает в составе присутствия рядом с верховным судьей Королевства. Мало того, дела этого рода в графствах разбираются помощниками, сведущими только в борзовой охоте, без всякого участия настоящих судей. Одна нелепость влечет за собой другую; всем известно, что в числе присяжных особого состава, которых вы признаете непригодными, большая часть — те же судьи, и вы хотите отнять у них всякую власть на скамье присяжных, предоставляя им за судейским столом и решение о виновности, и приговор о наказании».

«Не повторяйтесь». Это хорошее правило. Еще лучше: устраняйте себя из дела вообще. Но необходимо повторять ваши соображения, пока присяжные не усвоят их. Это надо делать, меняя выражения и оборот мыслей. При этих условиях повторение будет приятно, а не утомительно. Нет ничего привлекательнее разнообразия, ничего более занимательного, как обозрение интересного предмета с разных сторон, особенно когда вы хотите составить себе общее представление о нем, заслонив вместе с тем некоторые его части.

Но, позвольте, скажет встревоженный читатель, как могу я узнать, поняли присяжные или нет? Ответить нетрудно: следите за поплавком!

Что может быть скучнее, как ехать по давно знакомой дороге? Уже второе путешествие теряет интерес и оставляет гораздо более слабые впечатления, чем первое. Но как же повторять, не повторяясь? Подражайте великим мастерам и, когда хотите высказать существенное положение, ведите к нему присяжных. Подготовьте слушателей к тому, что хотите запечатлеть в их представлении. Надо задержать их внимание, задеть их ожидание, оживить воображение, поддразнить любопытство; и этого мало; вы должны одарить их приятным ощущением удивления. Но как же сделать все это? Иной раз — одним вопросом; в другой раз — возгласом, паузой, жестом, изменением голоса. Как — это не важно; лишь бы было достигнуто нужное впечатление; а раз оно произведено, оно уже не требует повторения.

Не теряйте времени на несущественные подробности; «терзая неохотное ухо сонного человека», вы можете только вызвать в нем раздражение и сделать его неспособным ко вниманию, когда перейдете к существенному. Вы не в силах пробудить его ослабевшее внимание, и дело, которое могло быть выиграно при умелом его ведении, будет проиграно из-за несоблюдения азбучных требований искусства.