Рихард Гаррис: Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел

Люди часто говорят: «Адвокатское искусство есть природный дар; его нельзя создать по заказу». Это верно; это во многих смыслах дар; все ваши способности суть дары природы. Средняя пригодность к ведению судебных дел есть дар, но умение вести их сообразно правилам искусства не есть дар. Это — плод тщательных наблюдений и работы над собой. Надо знать, на что «охотнее идут» присяжные; какой слог сильнее действует на них; какое обращение им любезнее, какие рассуждения всего для них доступнее. Если вы не величайший мастер перекрестного допроса в мире, из этого вовсе не следует, что вы должны задавать свидетелям опасные вопросы; если вы не величайший оратор, это не значит, что вы имеете право говорить не то, что надо, или просто заниматься пустословием. Горе клиенту, если его поверенный без нужды оскорбит чувство свидетеля! Если даже необходимость заставляет вас задать тягостный для свидетеля вопрос, присяжные будут смотреть на вас с неудовольствием; и если вы не сумеете смягчить содержание вопроса вашим обращением, они будут смотреть на вас, как на жестокого врача, находящего удовольствие в болезненной для больного операции, который, если бы пришлось, с такой же жестокостью обошелся бы и с каждым из них.

Но как быть с противником, который сам не щадит? Ответ простой. Отвечайте ему суровым молчанием. Не подражайте ему, чтобы не лишиться тех выгод, которые принесли вам его недостойные приемы. Пусть присяжные видят ваше терпение в тяжелом положении: они своевременно дадут награду вашей сдержанности перед судом.

Если же вы признаете разумным коснуться нападок противника, сделайте это так, чтобы затронуть не только негодование, но и сострадание присяжных; ни в каком случае не увлекайтесь желанием отомстить за своего клиента личными нападками на противника: вините во всем наставления, навязанные поверенному, а не его самого. Это прямая дорога к карману его доверителя.

Есть другое обстоятельство, заслуживающее внимания. Адвокаты часто затрудняются перед вопросом: следует ли вызывать свидетелей? Скажу прежде всего, что это вопрос, который поверенный должен решить сам. Стряпчий может только помешать ему в этом. Он должен только отметить, что могут показать свидетели. Вызов их зависит от адвоката. Не бойтесь обычных нареканий: «Отчего не спросили наших свидетелей?» Вопрос решается безошибочным критерием: «Безусловно ли необходимы их показания?» Если нет, никогда не следует жертвовать правом возражения. Есть и другое соображение: если даже они могут быть полезны, не будучи безусловно необходимы, могут ли они выдержать испытание перекрестного допроса? Они могут казаться превосходными на бумаге и, тем не менее, могут провалить вас на суде. Свои свидетели всегда представляют известную опасность, особенно если их больше, чем нужно.

В виде общего правила можно сказать, что показание их не имеет значения во всех тех случаях, когда можно спорить о том, нужно их вызывать или нет.

Но, если свидетели вызваны, может ли иметь значение порядок их допроса? — Несомненно, и значение большое. Вы можете проиграть дело по недостатку связи и последовательности в их показаниях. Одни и те же вещи имеют очень неодинаковый вид, когда расставлены в порядке и когда брошены в кучу.

Надо сделать все, что в ваших силах, чтобы произвести желательное впечатление. На сцене все мелочи бывают рассчитаны самым тщательным образом; если этого не сделано, характеры действующих лиц и эпизоды драмы получат лишь слабое изображение. Зрители будут разочарованы в своих ожиданиях; и если в дополнение к неудачному распределению эпизодов ваши актеры будут появляться на сцене без твердо намеченного порядка, я сомневаюсь, чтобы слушатели могли следить за ходом развития пьесы, как бы ни было на самом деле хорошо ее содержание.

Следует, конечно, вызывать свидетелей в таком порядке, в котором их показания должны произвести наибольшее впечатление на присяжных. Для этого надо разместить отдельные обстоятельства, хотя бы самые ничтожные, сообразуясь с общей задачей. От этого зависит все; в том, что входит в вашу работу, случаю не следует уступать ни единой частицы. Ваш труд может завершиться стройным зданием или создать бесформенную кучу, смотря по тому, сумеете ли вы привести в порядок или перемешаете установленные вами данные.

Можно также принять за правило, что в тех случаях, когда вашего клиента изобличают в какой-нибудь ошибке или высказывают против него такое предположение, которое нельзя не опровергнуть,— он не только должен быть допрошен раньше всех других свидетелей, но и его возражение против приписываемого ему поступка должно быть сделано им при самом начале его объяснений перед судом. Отсрочка будет казаться желанием уклониться от возражения, а такое желание — сознанием вины. То, что составляет главный пункт в вашем плане ведения дела, должно, по общему правилу, быть выдвинуто вперед главным действующим лицом. Основания этого требования понятны для всякого; впечатление, произведенное на присяжных с самого начала, будет сильнее и более прочно, ибо этим самым от него будет соответственно отдалено возражение противника.