Алексей Жеребцов - Общая теория публично-правовой обязанности

Проблема связи права и обязанности весьма активно исследовалась философской и юридической науками с учетом специфики связи субъективного права и юридической обязанности. Вместе с тем мы не можем не отметить, что в основе данной связи лежит связь социальной обязанности и социального права, обусловленная общественной природой отношений, в рамках которых эти права и обязанности осуществляются. Осуществляемая в рамках общественного отношения социальная обязанность не только связана с правом, но и в объективном смысле имеет нормативное выражение (т. е. выражается в социальном правиле поведения), а в субъективном – осуществляется определенным лицом – участником данного отношения. Здесь возникает противоречие, которое весьма активно исследовалось в современной теоретико-правовой науке; его суть сводится к пониманию юридической обязанности либо как действия, либо как меры возможного и необходимого поведения лица, т. е. обязанность есть либо действие субъекта, либо возможность и необходимость такого действия. [77] Подробный анализ данной проблемы сделал Б. Л. Назаров (см.: Назаров Б. Л. Социалистическое право в системе социальных связей. М.: Юридическая литература, 1976. С. 86–102).

Изложенный нами подход решает данное противоречие. Сущность социальной обязанности вне-меня в конечном счете есть оценка возможного поведения лица и обременение (долженствование), выражающееся в конкретно определенном его поведении. Оценка возможности обремененного поведения лица осуществляется путем восприятия этого обременения, выраженного в социальной норме. Именно социальная нормативная система формирует обязанность как меру возможного и необходимого обременения лица, делая его впоследствии долгом (долженствованием) .

Связь социальной обязанности с правом осуществляется лишь в субъективном смысле, т. е. в рамках конкретно-определенного социального отношения. В объективном смысле социальная обязанность может быть и не связанной с правом, выраженным в социальной норме, что свидетельствует об ограниченной регулятивной роли социальных норм . Эта особенность связи социальной обязанности и социального права в объективном смысле свидетельствует об отсутствии всеобщей регулятивной природы социальных норм (т. е. в отличие от правовой нормы в них могут отсутствовать все регулятивные элементы: право может быть не обеспечено обремением или, наоборот, социальная обязанность не всегда обусловливается наличествующим правомочием). Здесь налицо представление о законе как о вечном, божественном. Законы записывались, а не создавались. [78] Мартышин О. В. Политическая обязанность // Государство и право. 2000. № 4. С. 8.

Связь социальной обязанности и социального права в субъективном смысле является связью генетической, где обязанность в виде обременения и оценки социально значимого поведения лица порождает право, что дает лицу возможность достичь результата при осуществлении социального права. Кроме того, право и обязанность связаны между собой причинно-следственной связью, которая выражается в первичности социальной обязанности, порождающей впоследствии социальное право. Первичность (причинность) обязанности связана с характером мотивации, которая лежит в основе социальной обязанности. Социальная обязанность не может быть пассивной или активной: она первична. И эта первичность очевидна в догосударственных формах организации общества, так как даже на ранних стадиях возникновения права и государства первичной все же была обязанность, а не право. Это бесспорно вытекает из положений памятников права. Так, пространная редакция Русской правды изобилует именно системой обязанностей и запретов. [79] Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России: Учеб. пособие. М.: Проспект, 1997. С. 9–27. В свою очередь, Соборное уложение (1649 г.) уже предусматривает систему прав субъектов права (в частности, право на отвод судьи [80] Там же. С. 50–147. ).

Именно приведенные диалектические связи права и обязанности раскрывают существо общественного отношения [81] О природе диалектических связей прав и обязанностей как существа правоотношения писал и А. И. Абрамов (см.: Абрамов А. И. Правоотношение: функциональные аспекты // Правоведение. 2008. № 2. С. 185), и известный русский социолог П. Сорокин (см.: Сорокин П. Элементарный учебник общей теории права в связи с теорией государства. Ярославль, 1919. С. 13–14). и, как следствие, единство права и обязанности. В развитие сказанного следует отметить, что философы не без основания отмечают, что «обязанность предстает как то, что противоположно праву, отлично от него, но неразрывно с ним связано. Мое право – обязанность другого; моя обязанность – право другого». [82] Малахов В. П. Философия права: Учеб. пособие. М.: Академический проект, 2002. С. 339–240. Здесь возникает гипотетический вопрос: возможно ли право без обязанности или наоборот? Представляется, что в рамках реального социального отношения такого быть не может, так как отсутствуют социальные (генетическая и причинно-следственная) связи между сторонами этого отношения. Нарушение этих связей приводит к сбою в осуществлении общественного отношения. Подобная ситуация возможна лишь в рамках социального моделирования общественного отношения, где общественное отношение приобретает форму абстрактной модели, выраженной в социально-нормативной системе.