Георг Еллинек - Общее учение о государстве

Это, конечно, не умаляет важной самостоятельной ценности таких исторических изысканий, равно как и большого значения их для других областей знания. Выясняя происхождение социальных явлений, они доказывают их постоянную обусловленность разнообразными естественными, психологическими, этическими причинами и обстоятельствами. Но существенно они служат, однако, для пони-мания прошлого, не настоящего. Для последнего достаточно знания развития. Что не касается развития, относится в интересующей нас области к юридическим и государственным древностям, а не к истории права и государства. С прагматической точки зрения объяснения живых учреждений, из исторического материала выделяется значительная часть, которая в лучшем случае является мертвым балластом, но не движущей вперед силой.

Переменный характер целей побуждает нас к самоограничению еще в другом направлении. Невозможно сознательно, путем законодательного творчества, вдохнуть в существующие учреждения констатированные историческими исследованиями исчезнувшие цели или просто восстановить отошедшие в область истории учреждения ввиду их симпатичных целей. Учение, будто народу достаточно вспомнить свое прошлое, чтобы в силу единства его исторических судеб пробудить к новой жизни отжившие учреждения, неясно и мистически туманно. Этим заблуждением и следует объяснить большую часть практических грехов исторической школы. Попытки такой реставрации могут быть успешны лишь там, где современная жизнь народа способна успешно воспринять в себя учреждения прошлого. Но это отнюдь не есть дальнейшее развитие, а только рецепция того, что было забыто и потому стало чуждым, – рецепция, которая только в редких случаях может быть осуществлена без изменения первоначальной цели отжившего института, вследствие изменения сопровождающих его обстоятельств.

Но и некоторые конечные и высшие принципиальные вопросы общественных наук получают, благодаря уяснению переменного характера социальных целей, неожиданное и в то же время весьма поучительное освещение. В частности, это относится к принципиальной концепции всего социального развития вообще и истории государства и права, в частности. Издавна здесь противостоят два резко расходящихся основных воззрения. Первое, теперь почти всеми оставленное, настаивает на сознательном первоначальном создании государства, права, социальных учреждений; второе, ныне господствующее, усматривает в этом процессе естественное явление, управляемое высшими, непоколебимо противостоящими индивиду силами. Оба принципиальных воззрения неправильны. Первое резко противоречит всякому историческому познанию, допуская, что изолированный, еще совершенно не тронутый культурой человек может с ясным сознанием цели создать то, что в действительности является результатом лишь накопленного тысячелетиями знания. Теория естественного права не уяснила себе переменного характера целей социальных учреждений, и в этом заключается один из основных ее недостатков. Но тем же недостатком страдает, в противоположном направлении, и другое воззрение. Настаивая на естественном происхождении государства и права, будь то из мистического народного духа или под воздействием слепых стихийных сил, оно упускает из виду тот основной факт, что ни одно учреждение не может возникнуть помимо сознательно направленной на определенную цель воли человека. Удовлетворение потребности в пище, жилье, безопасности всегда совершается и у народов, стоящих на низшей ступени культурного развития, при свете сознания. Все учреждения и обычаи таких племен всегда имеют первоначально сознательную цель, быть может, неразумную и вредную, но психологически необходимую. Новейшими исследованиями собран в этом отношении обширный материал. Но сознательная цель некультурных эпох направлена, конечно, не на то, что привносится в нее лишь постепенно развивающейся культурой. Раз выработанные учреждения, нравы, обычаи постепенно меняют свои цели, присоединяются новые цели, нередко совершенно вытесняя или оттесняя на задний план прежние, и таким образом возникают, путем вызванных переменой целей развития и изменений, учреждения, о которых и не думала предыдущая эпоха. Созданное сознанием далеко выходит поэтому, по мере прогрессирующего развития, за пределы создавшего его сознания, и лишь в этом смысле правильно утверждение, что государство и право в их основах не суть продукты сознательной деятельности человека.