Дмитрий Пятков - Участие Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданских правоотношениях

Решение проблемы четкого определения границ правосубъектности государственных органов осложнено следующим обстоятельством. Зачастую юридическая дифференциация социальных явлений сочетается с их организационным единством и целевой взаимообусловленностью. По этой причине велика опасность представить указанное единство в виде тождества явлений. Например, широко распространено мнение о том, что многие государственные органы являются государственными учреждениями, обладают статусом юридического лица. Тем самым границы правосубъектности государственных органов неоправданно расширяются, что и приводит к неверным выводам о субъектном составе многих правоотношений. При внимательном рассмотрении такого явления можно обнаружить различных лиц: государственное учреждение – субъект в первую очередь гражданского права и государственный орган – субъект совершенно иной отрасли права (государственного и/или административного права). Удачный пример такого анализа можно найти в работе Д. Н. Бахраха: «Осуществляет оперативное управление имуществом и имеет права юридического лица не орган управления, а одноименное (курсив мой. – Д. П.) учреждение. Особенно очевидным это становится при анализе правового статуса коллегиального органа. Например, исполком городского Совета народных депутатов как орган управления – одно, а как учреждение – уже другое. Под одним и тем же названием можно обнаружить два различных по составу и правовому положению коллектива. Исполком как большой коллектив, учреждение обслуживает коллегиальный орган государственного управления, избранный Советом народных депутатов. Права юридического лица, соответствующее имущество даны учреждению для материально-правового обеспечения его собственных потребностей. А фонды, которыми распоряжается исполком-орган, являются фондами города, и исполком не вправе использовать их для удовлетворения своих потребностей» [78] Бахрах Д. Н. Субъекты советского административного права // Субъекты советского административного права: Межвуз. сб. науч. тр. Свердловск: Свердловский юрид. ин-т., 1985. С. 10–11. – Ц. А. Ямпольская также указывала на принципиальное отличие учреждения от государственного органа (См.: Ямпольская Ц. А. Органы советского государственного управления в современный период. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1954. С. 31–32). .

Проблема участия государства и других публично-властных организаций в гражданских правоотношениях заняла особое место в научных исследованиях в советский период развития отечественной теории гражданского права. До Октябрьской революции в работах российских ученых государству традиционно отводилось место среди юридических лиц. Авторы, признававшие юридическое лицо в качестве субъекта права, относили к числу юридических лиц и государство. В таком его качестве государство именовалось казной [79] См., напр.: Мейер Д. И. Русское гражданское право… С. 135–138; Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права… С. 91; Васьковский Е. В. Учебник гражданского права… С. 74–75. . Позже, о государстве – юридическом лице (казне) писали реже [80] См., напр.: Братусь С. Н. Юридические лица в советском гражданском праве, 1948. С. 169; Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1948. С. 814–815. . Во второй половине прошлого столетия в советском гражданском праве господствовала иная методологическая установка [81] Уже через два года после опубликования монографии «Юридические лица в советском гражданском праве» С. Н. Братусь не только не называет государство юридическим лицом, но и доказывает необходимость обособления казны от юридических лиц (см.: Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1950. С. 241). . В научной классификации государство было так же обособлено от юридических лиц, как последние были обособлены от граждан [82] Так, например, по мнению С. С. Алексеева, общественные образования (государство, административно-территориальные единицы и т. п.) не следовало смешивать с какими-либо другими субъектами и они должны были получить столь же обособленное в теоретическом плане место, какое имели граждане и организации (государственные органы, юридические лица и т. д.). Он считал, что именно трехчленное деление субъектов права полностью адекватно реальному положению участников правовых отношений. Обособление государства от других субъектов права имело своим основанием, в частности, такой признак государства как политическая власть (см.: Алексеев С. С. Общая теория права… С. 149). . Однако четкое нормативное закрепление эта классификация субъектов гражданского права получила лишь в 1991 г. с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик [83] Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 26. Ст. 733. .