Альфред Жалинский - Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения

Бывает, что слабое знание уголовного и иного законодательства мешает применять его для решения соответствующих задач. Нередко работники правоохранительных ведомств жалуются, например, на невозможность вести борьбу с проституцией. Между тем УК РСФСР 1961 г. устанавливает ответственность за содержание притонов и сводничество (ст. 226 – мера наказания до пяти лет лишения свободы с возможной высылкой или ссылкой и конфискацией имущества), которая практически не реализуется.

Но обеспечение знания законодательства в сфере борьбы с преступностью работниками правоохранительных органов – сравнительно легко решаемая задача. С позиций социально-правового мышления куда важнее добиться, чтобы закон был доступен всем членам общества, доступен именно как текст, которым можно и нужно пользоваться в необходимых случаях. В уголовном праве действует презумпция знания закона. Она означает, что всякое лицо, совершившее преступление, признается знающим закон, устанавливающий ответственность него. Когда совершается убийство, кража, разбой и тому подобные преступления, сомнений в такой презумпции нет. Но в ряде случаев при совершении некоторых хозяйственных, неосторожных и других преступлений дело обстоит сложнее. Недоступность текстов закона, подзаконных актов гражданам подрывает презумпцию их знания.

Социально-правовое мышление должно считаться и с иными характеристиками действующего законодательства: его разветвленностью, взаимодополняемостью правовых актов и проч. Оно должно поэтому охватывать навык работы с законодательством, приемы его толкования, поиска норм. Элементом объекта социально-правового мышления является состояние системы специализированных органов, ведущих борьбу с преступностью: прокуратуры, суда, органов внутренних дел, юстиции, адвокатуры, а также специализированных общественных организаций, в частности добровольных народных дружин, товарищеских судов и др. Эти органы выполняют несколько функций: раскрытие и расследование преступлений, осуществление правосудия, исполнение наказания и функцию профилактики преступлений, которая должна быть главной, ведущей, т. е. функцией обеспечения соблюдения требований уголовного закона без применения мер уголовного наказания.

И этот элемент объекта социально-правового мышления предстает как орудие решения сложных и трудных проблем борьбы с преступностью, что влечет необходимость его познания и, главное, умения использовать знания в процессе мыслительной деятельности.

В то же время социально-правовое мышление направлено и на перестройку системы органов, ведущих борьбу с преступностью, что опять-таки требует учета закономерностей и механизма его построения и функционирования.

В резолюции XIX партконференции «О правовой реформе» указано, что в ближайшие годы в стране предстоит провести широкую правовую реформу, которая призвана обеспечить верховенство закона во всех сферах общества, усилить механизм поддержания социалистического правопорядка на основе развития народовластия. Высокая социальная значимость этого объясняется рядом причин. Прежде всего, в недрах системы борьбы с преступностью возникли серьезные нарушения социалистической законности, приводящие порой к росту самой преступности. Они нередко символизируются именами бывших ответственных работников МВД СССР, но ими, конечно же, дело не ограничивается. Имели место факты сращивания целого ряда должностных лиц с элементами теневой экономики, поддержки обычных уголовных преступников. Наряду с этим выносились неправосудные приговоры, которым предшествовали незаконные аресты.

Суть проблемы, однако, не в отдельных – пусть многочисленных – случаях. Наиболее опасно то, что правоохранительная система превратилась в орудие бюрократии, работала на подавление ее врагов, запугивание возможных противников, поддерживала ее амбиции и охраняла прерогативы. Доктор философских наук Л. Ионин задался вопросом: почему же столь малодейственным оказывается в наших условиях закон, почему столь тяжко бремя организации на весах Фемиды? «Ответ очевиден, – пишет он, – прежде всего потому, что в условиях тотальной целевой организации юридическая и судебная системы сами оказываются составными частями аппарата, подчиняющимися инструкциям и предписаниям центральных инстанций». [31]

Бюрократия, т. е. система органов и должностных лиц, управляющих бесконтрольно и в противоречии с интересами общества, интегрирует в ряде случаев правоохранительные органы, поглощает их, причем осуществляет это едва ли не автоматически. Достаточно задаться вопросом: может ли эффективно функционировать в сельском районе прокурор, пусть назначенный сверху, если он вынужден входить в командную группу, в номенклатуру районных работников?