Александр Борисов - Комментарий к Федеральному закону от 31 июля 2020 г. № 259‑ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (постатейный)

При работе над законопроектом, принятым в качестве комментируемого Закона, учтены замечания (но не все), высказанные Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства в Экспертном заключении по законопроекту. Так, в указанном Экспертном заключении наряду с прочим отмечалось следующее:

используемое в законопроекте основное понятие ЦФА представляется неопределенным и противоречивым, в то время как понятие «цифровые права» в этом законопроекте, как указывалось выше, вообще не определено. Так, следуя положениям законопроекта, «цифровые права» удостоверяют либо денежные требования, либо «возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам» (или «право требовать их передачи»), либо «права участия в капитале» (имеются в виду доли в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью). Непонятно, почему в одном случае они «удостоверяют требования» (т. е. права) или «права участия», в других – лишь «возможность осуществления прав», а в-третьих – «право требовать передачи прав»;

по-видимому, речь все же идет об особой (цифровой) форме некоторых обязательственных и корпоративных прав, а не об особом (новом) виде прав. Иначе говоря, понятие «цифровых прав» является столь же условным, как и понятие «бездокументарных ценных бумаг» (которые в действительности не являются «бумагами» из-за отсутствия бумажной, документарной формы), также представляющих собой особую форму фиксации некоторых гражданских прав. в этом случае следовало бы прямо указать, что «цифровые права» – не новые объекты гражданских прав (и уж тем более – не новая разновидность прав), а новая (цифровая, электронная) форма их фиксации;

однако законопроект не дает ответа на вопрос, в чем состоит отличие этой новой (цифровой) формы фиксации существующих в законодательстве прав от той формы, которая используется при фиксации прав, удостоверенных бездокументарными ценными бумагами. в действительности наиболее существенным отличием «объектов», создаваемых в виртуальном пространстве и обращающихся внутри информационных систем, является возможность проведения операций с этими «объектами» без посредничества лица, ведущего учет (регистратора, депозитария). Однако в законопроекте не нашли четкого отражения ни данная особенность сложившихся в этой сфере экономических отношений, ни вытекающие из нее особенности правового режима соответствующих объектов;

не вполне ясным осталось соотношение понятий «цифровые права» и ЦФА. Из содержания законопроекта можно сделать вывод о том, что ЦФА представляют собой совокупность «цифровых прав» (поскольку, например, говорится о «правах, удостоверяемых ЦФА»), но прямо об этом соотношении нигде не сказано. Лишь в предлагаемой законопроектом новой редакции Федерального закона «Об акционерных обществах» указывается, что под акциями «понимаются также акции, выпущенные в виде ЦФА», а в предлагаемой им же новой редакции Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» указывается, что «права участия в его уставном капитале удостоверяются ЦФА».

Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства помимо прочего подчеркивалось, что само понятие «активы» (в т. ч. и «финансовые», и «цифровые») является сугубо экономическим и не имеет четкого правового содержания; это понятие не может служить синонимом «имущества», поскольку в состав последнего обычно включаются не только права, но и долги (обязанности); но если законопроект действительно понимает под ЦФА некие совокупности «цифровых прав», то первая из названных категорий становится излишней.

Общее понятие «цифровые права» определено в п. 1 ст. 141 1«Цифровые права» части первой ГК РФ: цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам; осуществление, распоряжение, в т. ч. передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу.

Названная статья введена Федеральным законом от 18 марта 2019 г. № 34-ФЗ, которым также внесены изменения в ст. 128 «Объекты гражданских прав» части первой ГК РФ, в результате чего в статье говорится в т. ч. и о цифровых правах. Так, согласно названной статье в новой редакции к объектам гражданских прав относятся вещи (включая наличные деньги и документарные ценные бумаги), иное имущество, в т. ч. имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые права); результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.