Олег Баев - Следователь (основы теории и практики деятельности)

Приступая к расследованию факта авиационной катастрофы, следователь в первую очередь выдвигает следующие типичные версии о случившемся: отказ или сбой техники; ошибки пилотирования; неблагоприятные метеорологические условия; террористический акт – и в ходе дальнейшей работы «наполняет» каждую из них конкретным содержанием.

Другой пример: факт выявления у материально ответственного лица недостачи можно объяснить «положительными знаниями» о причинах возникновения недостач: халатность, злоупотребление служебным положением, кража, совершенная посторонними лицами, счетная ошибка и, наконец, хищение, совершенное лицом, у которого выявлена недостача. А потому эти типичные версии неукоснительно должны лежать в основе допроса данного материально ответственного лица – без этого он в принципе будет беспредметен – и всего первоначального этапа расследования в целом, пока то или иное из возможных типичных объяснений факта возникновения недостачи не получит подтверждения данными конкретного расследования.

В свое время, известный криминалист М. В. Салтевский, дав чеканную формулировку «всякое материальное горит, если его поджечь», пришел к выводу, что произошедшей пожар может стать следствием одной из следующих причин (или их совокупности):

– грозовые разряды атмосферного электричества и разряды в электрических сетях и устройствах;

– неосторожное обращение согнем;

– самовозгорание;

– поджог;

– нарушение правил эксплуатации бытовых приборов;

– нарушение правил безопасности работ с огнеопасными и взрывоопасными объектами и оборудованием (котлы, реакторы и др.) на производстве;

– нарушение технологических процессов труда в быту и на производстве [491].

В сути своей, эти причины есть не что иное, как типичные версии, предопределяющие все расследование, особенно его первоначального этапа, любого уголовного дела о пожаре.

Если говорить вкратце, смысл и задача создания систем типовых версий – это оптимизация поиска на основе своевременного выдвижения версий по фактам и обстоятельствам, которые, как показывает корреляционный анализ обобщенных материалов следственной и судебной практики, наиболее вероятны для вида преступлений, к которому относится и расследуемое деяние.

Заметим, что в настоящее время такие сведения отражаются в криминалистических характеристиках отдельных видов преступлений, изложению которых, как известно, предшествует подавляющее число рекомендаций по соответствующим частным методикам расследования преступлений.

Принципиально важной в контексте изучения методических основ расследования преступлений, но несколько вскользь рассматриваемой в известной нам литературе, является проблема выведения следствий из сформулированной версии, составляющая третий этап версионной деятельности следователя (вкратце об этом говорилось ранее).

Дело в том, что сама по себе версия как результат логического рассуждения следователя идеальна, неосязаема; она, напомним, как то в принципе совершенно верно отмечал А. М. Ларин, «интегральная идея, образ, несущий функции модели исследуемых обстоятельств». Проверяемыми практически являются лишь следствия, вытекающие из данного рассуждения – из определенной версии.

Как говорилось выше, материальные и нематериальные следы – следствия преступления, выступают, с одной стороны, в качестве основания информационной базы выдвижения соответствующей криминалистической версии, предположительно объясняющей одну из возможных причин возникновения этих следов. С другой стороны, следствия неизбежно должны нести на себе отпечатки (следы) причины. Это положение – перенос структуры от причины к следствию, т. е. отображение первой во второй, является, как известно, фундаментальной чертой динамики процесса причинения, лежит в основе свойства отражения: «Возникновение у следствия отпечатков причины означает установление между обоими членами причинной пары особого объективного отношения, благодаря которому любой из них делается представителем другого, т. е. превращается в носителя информации о нем. Цепи причинения, по которым совершается перенос структуры, оказываются вместе с тем и цепями передачи информации» [492].

Из этого методологического положения следует, что причина ведет к своему исчерпывающему отражению в следствиях своего действия. А потому, если предполагаемая причина (версия) – истина, то она должна быть с исчерпывающей полнотой представлена в необходимых следствиях (следах) своего действия (подчеркнем здесь: «в необходимых следствиях», так как помимо них причина влечет возникновение и следствий возможных, о которых скажем чуть позже).