Олег Баев - Следователь (основы теории и практики деятельности)

Если (автор сразу просит извинений за некую патетику) не предъявлять к языку качественные и моральные оценки (как это сделано в приведенном судебном решении Верховного Суда РФ), то зеркало уголовного судопроизводства долгие годы так и будет вынужденно отражать опухшую (либо истощенную), сильно пьющую, не всегда адекватную к реальности, физиономию нашего соотечественника.

3. Предусмотренная уголовно-процессуальным законом возможность сокрытия в протоколе следственного действия данных о личности отдельных его участников в целях обеспечения их безопасности диктуется известными реалиями современной правоохранительной практики. Хотя данное положение текстуально касается необходимости обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля, их представителей, близких родственников, родственников и близких лиц, нет сомнений, что при необходимости оно может быть распространено и на иных участников следственного действия (специалиста, эксперта, переводчика и др.). Следует акцентировать внимание на том, что в свете сформированного законом правового института досудебных соглашений с подозреваемым, обвиняемым о сотрудничестве проблема обеспечения безопасности, в том числе и рассматриваемым образом, стала повышенно актуальна и в отношении этих лиц.

В частности, напомним, что «в случае возникновения угрозы безопасности подозреваемого или обвиняемого материалы уголовного дела, идентифицирующие его личность, изымаются из возбужденного уголовного дела и приобщаются к уголовному делу в отношении подозреваемого или обвиняемого, выделенному в отдельное производство» (ст. 154 УПК).

Принимая такое (очевидно, весьма сложное в организационном отношении) решение, следует учитывать, что по смыслу закона:

– речь идет о безопасности в широком ее понимании (наличие явной или потенциальной угрозы жизни, здоровью, имуществу, нематериальным благам лица (честь, достоинство, деловая репутация));

– данная мера может быть применена как по инициативе указанных лиц, так и по инициативе следователя.

Совершенно верно заметив, что «самым распространенным следственным действием, при котором выполняются мероприятия по сокрытию данных о личности, является допрос», А. Н. Халиков (имеющий личный многолетний следственный опыт) сформулировал приводимую ниже систему рекомендаций по допросу лиц под псевдонимами.

Многие из них у нас вызывают определенную настороженность в своей обоснованности. Тем не менее мы считаем необходимым ряд из них здесь без каких-либо авторских комментариев воспроизвести, что еще раз будет подчеркивать актуальность и неоднозначность возможных решений допроса лица под псевдонимом и опосредования его результатов в соответствующем протоколе.

В частности, по мнению этого автора, «кроме указания в протоколе допроса несуществующих персональных сведений необходимо выполнить следующие действия для исключения возможности расшифровки сведений о скрываемом участнике уголовного судопроизводства:

– текст показаний свидетеля или потерпевшего составлять из обычных слов и предложений, без индивидуальных признаков речи, характерных для допрашиваемого лица;

– составлять текст допроса без указания источника осведомленности допрашиваемого лица (если нет такой необходимости по делу), минимизируя ненужные для следствия детали дела, о котором идет речь. […].

«Одним из тактических приемов обеспечения безопасности свидетеля с одновременной дезориентацией обвиняемых и их представителей, – далее дает рекомендацию А. Н. Халиков, – является составление двух протоколов допросов одного и того же лица. При этом в первом протоколе, где приводятся его подлинные данные, могут содержаться ничего не значащие показания (но не ложные, поскольку это будет нарушением закона). Интересующая следствие информация заносится в другой протокол, в котором персональные данные о допрашиваемом лице изменены. Такой прием будет оптимальным в случае, если указанный свидетель известен обвиняемому и последний понимает, что известное ему лицо в ходе следствия обязательно будет допрошено» [412].

В то же время рекомендации, предлагаемые в изучаемом отношении другими исследователями, вызывают в реалиях концептуальных положений действующего уголовно-процессуального закона у нас резкое неприятие.

В частности, Б. А. Мириев в своей кандидатской диссертации пришел к выводу о необходимости в целях недопущения криминального воздействия на свидетелей, потерпевших законодательного закрепления права следователя не знакомить обвиняемого и его защитника с протоколами допросов потерпевших, а также тех, кто свидетельствует против обвиняемого, поскольку их показания он услышит в суде [413].