Дим Темнюк - Теория порнографии 2-0. Цикл лекций по теории и экспертизе порнографии

Таким образом, от Лоуренса, помимо того, «что законы, как правило, не отражают реальной жизни», мы узнаем, что брак – это узаконенная форма проституции, а мышление О. Савельевой застряло в XIX веке. Ну что ж, воспользуемся другой формулировкой «порнографии».

В одном из распространенных на Западе «Словаре эротики» /233/ (Lexikon der Erotik/Hrsg. L. Knoll, G. Jaeckel. Hamburg. 1978.) говорится: порнография – это «такие тексты, картины и фильмы, которые служат только или в основном возбуждению полового чувства».

«Советский энциклопедический словарь» 1979 г./232/ гласит: порнография – это «вульгарно-натуралистическое, непристойное изображение половой жизни в литературе, изобразительном искусстве, театре, кино и проч.».

«Словарь по сексологии и сексопатологии» 1997 г.под редакцией А. Бова /336/ под порнографией понимает произведения литературы, живописи, кино и т.д., в которых внимание человека сознательно фиксируется на половых органах персонажей. К порнографии, тем не менее, не относятся издания научно-просветительского характера (например, воспроизведение коитальных поз). В то же время авторы словаря, – пишет С.В. Прянишников /336/, – вынуждены признать, что на современном этапе определенные виды порнографии могут быть даже полезны: для молодых людей – как пособие по сексуальной грамотности, а для пожилых – как эффективное средство стимуляции полового возбуждения. Такая порнография может помочь избежать сексуальной монотонности в супружеской жизни. Замечают авторы и изменения в отношении к так называемым порнографическим предметам, предназначенным для сексуального удовлетворения (вибраторы, искусственные фаллосы и др.). В настоящее время признано, – пишет С.В. Прянишников, – что эти предметы имеют медицинский характер и предназначение.

«Полный сексологический словарь» 1999 г.Ю.П. Прокопенко /336/ под порнографией уже понимает знакомые нам непристойное, вульгарно-натуралистическое изображение или описание половых отношений в целях возбуждения сексуального возбуждения [возбуждение в целях возбуждения – это круто, – доп. автора]. Одновременно в словаре приведено понятие «сексография», которое означает изображение межполовых отношений, психополового поведения и сближения, в котором, в отличие от порнографии, анатомия и физиология не являются самоцелью. Приводит автор и определение эротики, куда входят «сексуальные чувства, фантазии и переживания, а также то, что их вызывает. В отличие от порнографии трактует сексуальность облагороженной, очеловеченной».

По мнению И.С. Кона /235/, слово «порнография» – не научный, а общежитейский термин, обозначающий сексуально возбуждающие и непристойные рисунки, книги и фильмы.

Порнография – это всегда интересно, – пишет философ Андрей Маклаков /260/. – Это куда интересней политики и почти так же грязно. Но если о политике с умным видом рассуждают все, кому не лень, к порнографии отношение более потребительское. Даже за рубежом серьезные исследования можно пересчитать по пальцам [по состоянию на начало 2022 года данная информация неактуальна, стоит только заглянуть в библиотеку academy.edu – прим. автора]. В американских университетах кое-где преподают «human sexuality», но теорию порнографии – нет. Порнология остается последним писком современной культурологии, финтом на грани фола. Лишь в последние годы что-то в мире начало меняться. Австралийская национальная библиотека создала специальный отдел для архивирования контента австралийских же порносайтов. Знак новой надежды? Кажется, нам впервые демонстрируют официальное признание того, что порнография является такой же частью культуры, как мультики со Шреком или Микки-Маусом. В русскоязычном пространстве и вовсе плохо: есть всего-то две книги, да и те смотрят по верхам и предназначены, как говорится в аннотации «для сотрудников правоохранительных органов».

Так, с 22 по 24 мая 1998 г. в Университете Южной Калифорнии (Лос-Анджелес, США) прошла международная конференция по русской порнографии. Междисциплинарный характер конферeнции обеспечивался участием филологов и лингвистов, историков, сексологов, переводчиков, литературоведов, специалистов в области права и т. п. «Как оказалось, – пишет А. Маклаков /260/, – эстетическая ущербность вовсе не является атрибутом порнографии, но скорее идеологическим штампом».

По утверждению очевидцев /194/, откровенный мат на конференции стоял все три дня. Было заслушано 28 докладов. Иллюстративные материалы брались из самых откровенных изданий. Тем не менее, все это носило вполне хладнокровный и академический характер и, более того, проходило на очень высоком научном уровне.