Сергей Бабурин - Мир империй. Территория государства и мировой порядок

Советская модель национальной системы территориальных единиц предполагала соединение национально-государственной структуры территории СССР с административной структурой союзных республик, прежде всего РСФСР. Союзная республика как воплощение права нации на самоопределение имела право на выход из состава СССР, а автономии были формами несуверенной национальной государственности. Особенности территории играли важную роль при определении, какие части СССР станут союзными республиками, а какие – автономными. Критерии создания союзной республики были просты:

1) окраинное расположение территории государства;

2) наличие в государстве компактного национального большинства, конституирующего отдельную нацию;

3) наличие известного минимума населения, способного обеспечить самостоятельное существование и жизнедеятельность отдельного государства [268].

Нации (этносы), которые в силу объективных причин не отвечали этим условиям, создавали автономные образования.

Следует отметить, что в общесоюзном масштабе существовало всего два акта, посвященных административно-территориальному устройству – конструированию структуры территории:

– Закон СССР от 11 февраля 1957 г. «Об отнесении к ведению союзных республик разрешения вопросов областного, краевого адмнистративно-территориального устройства»;

– Указ Президиума Верховного Совета СССР от 11 сентября 1957 г. (с более поздними редакциями) «Об упорядочении дела присвоения имен государственных и общественных деятелей административно-территориальным единицам, населенным пунктам, предприятиям, учреждениям, организациям и другим объектам».

Во всем остальном действовала ст. 79 Конституции СССР 1977 г., согласно которой именно союзные республики определяли свое краевое, областное и районное деление, решали все вопросы административно-территориального устройства. В РСФСР действовало Положение «О порядке решения вопросов административно-территориального устройства РСФСР», утвержденное Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 августа 1982 г. [269]

Принцип внутреннего деления территории исходя из национального состава вновь вступил в противоречие с существующей государственностью уже к середине XIX в. В конце XX в. государства, на нем основанные, себя исчерпали. Национально-государственные системы либо рассыпаются на административные системы самостоятельных национальных государств, либо реорганизуются и заменяются на более стабильные – федеративные с государственно-территориальной структурой. В конце XX в. наиболее яркой иллюстрацией этого процесса стала судьба двух федеративных государств, кичившихся своим национально-государственным устройством, – Советского Союза и СФРЮ.

Завершая рассмотрение вопроса о национально-государственной структуре территории, еще раз подчеркнем, что, во-первых, федерации, даже договорные, в отличие от союзных государств могут и не включать в свой состав в качестве субъектов государства, имея только автономно-административные единицы, во-вторых, федерации объективно оказываются формирующимися, сложившимися или несостоявшимися империями.

Начало XXI в. – уникальный период в развитии государств и народов: уточняются механизмы и модели международной интеграции, меняются тенденции экономического, политического и культурного взаимодействия. Едва ли не ключевую роль в этом процессе играет динамика единства и противоборства национального и интернационального, особенного и общего. «Понятие Государства-Нации, по-разному интерпретируемое правителями и народами, становится настоящим пятым всадником Апокалипсиса, которого не предвидел святой Иоанн», – пишет Ж. Бодсон [270]. При том, что есть в таком подходе и поэтический и правовой смысл, большая территория получает порой особую государственно-территориальную организацию, при которой единство и взаимосвязь отдельных составных частей государства как территориальной системы обеспечивается с сохранением и даже развитием уникальных (фактически противоречащих системе, внесистемных) элементов.

Внешние различия в правовом статусе или организации внутреннего устройства элементов такой системы столь значительны, что формально делают саму систему неустойчивой и случайной. Жизнь, однако, часто опровергает эти опасения. Речь идет об империи.

Тема империи была в центре политических дискуссий российского общества конца XX в. Подмена содержания исходных понятий происходит и поныне, а то и просто понятия применяются подчас без должного осмысления, с произвольным содержанием. Как видим, это в полной мере относится к понятию империи. Так, А. Буровский, строя свою эпатажную книгу «Крах империи: Курс неизвестной истории» на путанице смысла используемых понятий, даже Киевскую Русь назвал типичной империей, полагая таковой многонациональное государство, в котором один народ господствует над остальными [271]. Трудно о чем-либо спорить с автором, который, возможно, даже искренне, утверждает, что русский народ ни дня своей истории не прожил в своем национальном государстве, и вообще империи возникают задолго до появления государства [272].