Марк Уильямс-Томас - Охота на убийц. Как ведущий британский следователь раскрывает дела, в которых полиция бессильна

После переполоха, поднятого вокруг Сэвила, полиция открыла расследование старых преступлений, связанных с насилием над детьми. Людям, решившим, будто все дружно позабыли о преступлениях, совершенных ими в 1960-х и 1970-х, пришлось призадуматься, когда начали допрашивать одну знаменитость за другой и с помощью веских доказательств, представленных в суде, привлекать к ответственности. Среди них оказались Стюарт Холл [14] Британский социолог культуры и массовых коммуникаций. , Рольф Харрис [15] Австралийский шоумен, музыкант и художник. В августе 2013 года обвинен в шести случаях растления детей. В июне 2014 года был признан виновным, приговорен к 5,9 годам тюрьмы. и Макс Клиффорд [16] Английский публицист. В декабре 2012 года был арестован по подозрению в сексуальных преступлениях. В марте 2014 года был признан виновным в нападении на девочек и женщин и приговорен к восьми годам тюремного заключения. .

Жертвы, давно потерявшие надежду, что их словам о случившемся в детстве когда-либо поверят, внезапно обнаружили, что люди готовы их выслушать, а власти – всерьез отнестись к обвинениям и расследовать их. Можно только догадываться, что они почувствовали. Десятилетиями никому не было дела до их рассказов о случившемся и вот теперь кто-то наконец захотел их выслушать.

На обществе лежит большая ответственность, ведь мы сами создали этих монстров и благоприятные условия для них. В основе любого преступления лежат доступ и возможность. Педофилу необходим доступ к ребенку и возможность совершить преступление, оставшись безнаказанным. В случае с Рольфом Харрисом, Максом Клиффордом и Джимми Сэвилом все это было преподнесено им на тарелочке.

Если рассматривать проблему под таким углом, начинаешь думать о преступнике совсем в ином ключе. Так, например, мы никогда не узнаем, была ли программа «Джим все исправит» специально создана Сэвилом для своей преступной деятельности или же ему попросту повезло. Когда начинаешь мыслить как преступник, сложно не поверить в их самые худшие слова и поступки.

Как бы я ни был горд результатами программы, немало людей обругали меня за ее последствия для наследия Сэвила. Особенно ужасные комментарии были в социальных сетях. Мне кажется, люди позволяют себе подобные оскорбления, потому что могут делать их анонимно. Поразительно, что говорили некоторые из них: этого человека нужно убить, его следует повесить. Мне присылали отредактированные фотографии, где я был изображен повешенным, детскую порнографию и даже бутылку с зажигательной смесью. Я получил немало угроз убийства.

Со всем этим крайне непросто справляться, но таковы реалии мира, в котором я живу, и дело тут не только в расследовании преступлений Сэвила. Когда я снимал программу «В бегах», посвященную поимке разыскиваемых преступников, которых затем надолго отправляли за решетку, эти люди, их друзья и родственники как только мне ни угрожали.

Мои коллеги как из полиции, так и из журналистики знают, что я всегда посвящал себя разоблачению человеческих злодеяний, и в рамках работы, связанной с защитой детей, затрагивал темы, на которые многие закрывали глаза. Критики заявляют, что прошлое в прошлом, и что память о Сэвиле необходимо оставить в покое. Разве? Получается, все, что случилось в прошлом – если это связано с кем-то, кто уже умер, – следует игнорировать и не подвергать сомнению? Расскажите об этом историкам. Расскажите людям, которые в прошлом стали жертвами сексуального насилия.

Колоссальные сдвиги в отношении людей к детскому насилию коснулись не только преступлений прошлых лет. После показа документального фильма о Джимми Сэвиле многие сотни – если не тысячи – жертв по всей Великобритании обрели уверенность, чтобы рассказать о насилии, пережитом многие годы назад, когда они были детьми, но огромное количество людей смогло заговорить и о преступлениях, совершенных не так давно. Королевская уголовная прокуратура стала куда более решительно выдвигать обвинения в преступлениях, за уголовное преследование которых годы назад могла и вовсе не взяться. После разоблачения Сэвила лондонская полиция наглядно показала свою решимость расследовать каждую зацепку, чтобы поймать преступника, каким бы влиятельным он ни был.

Вместе с тем события, развернувшиеся в результате разоблачения Сэвила, в какой-то момент, как мне казалось, приняли опасный поворот. В рамках расследования его преступной деятельности я тщательно собирал показания свидетелей для получения убедительных доказательств, кропотливо проверяя всю полученную информацию с той же дотошностью, с какой бы она была рассмотрена в суде, поскольку Сэвил был мертв и не мог выступать в защиту себя.