Лев Клебанов - Преступник и преступление на страницах художественной литературы

— Мне надо торопиться, — говорит Фельтон, — завтра двадцать третье число, и Бекингэм отплывает с флотом.

<���…>

— Он не должен ехать! — вскричала миледи, теряя свое обычное самообладание.

— Будьте спокойны, — ответил Фельтон, — он не уедет.

Миледи затрепетала от радости — она прочитала в сокровенной глубине сердца молодого человека: там была написана смерть Бекингэма [61] Дюма Л. Три мушкетера / Пер. с франц. В.С. Вальдман, Д.Г. Лившиц, К.А. Ксанина. М., 1959. С. 664. .

Несчастный герцог действительно никуда не уехал: через несколько часов после расставания с миледи Фельтон убил его ударом ножа.

Заметим при этом, что за все время своего недолгого общения с Фельтоном миледи ни разу (!) прямо не сказала ему о необходимости или желательности убийства Бекингэма. Она лишь развела в нем пары ненависти и разожгла желание мести, и этого оказалось достаточно, чтобы ослепленный страстью и ненавистью фанатик стал орудием убийства в руках коварной женщины.

Ученые обоснованно считают возможной ситуацию, при которой исполнитель уверен, что действует под влиянием, по наущению другого лица. Деятельность последнего объективно является подстрекательской. Однако сам подстрекатель также не ставит такой цели и вообще не осознает, что своим поведением способствует совершению преступления. А.В. Наумов наглядно иллюстрирует такой случай сценой из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы».

Между старшим Карамазовым и сыном Дмитрием назревает острейший конфликт, его финал предвещает убийство сыном отца, которого сам Дмитрий называет развратным сладострастником и комичным комедиантом. Старший брат Дмитрия Иван не возражает против того, чтобы «один гад съел другую гадину». Иван уверен, что родственные чувства — это пустяк и предрассудок, а для разума нет ничего непозволительного. Один из наиболее мерзких персонажей романа, Смердяков, под влиянием Ивана приходит к выводу, что, раз Бога нет, значит, все дозволено, и можно ради нескольких тысяч рублей убить Карамазова-отца, что Смердяков и делает. По мнению Смердякова, Иван Карамазов как раз и является подстрекателем убийства, о чем впоследствии сам убийца говорит ему: «…Вы виновны во всем… Потому и хочу вам в сей вечер это в глаза доказать, что главный убивец во всем здесь единый вы-с, а я только самый не главный, хотя это и я убил. А вы самый законный убивец и есть!» [62] Цит. по: Наумов АЗ. Российское уголовное право. Т. 1: Общая часть. С. 293. .

Подстрекательство будет и в том случае, когда подстрекатель склоняет к совершению преступления того человека, который сначала соглашается совершить преступление, но впоследствии начинает колебаться и не решается довести задуманное до конца. Пример леди Макбет мы уже приводили. Теперь обратимся к другой трагедии Шекспира, «Отелло», и вспомним, как терзаемого муками ревности Отелло «подстегивает» к убийству Дездемоны клеветник Яго.

О т е л л о. Да, Яго. Я хочу, чтобы она сгнила, пропала и была осуждена сегодня же ночью. Я не дам прожить ей дня. Сердце мое обратилось в камень. Ударить — ушибешь об него руку. Все это так. Но не было на свете созданья более неотразимого. Ее место рядом с каким-нибудь повелителем мира, чтобы делить с ним жизнь и вдохновлять его.

Я г о. Нет, думать так вам больше не годится.

(Яго понимает, что если не прервать такой ход мыслей мавра, то замысел его может провалиться. — Л.К. ).

О т е л л о. Чтоб ее черт побрал! Это верно. Я только вспоминаю. Какая это рукодельница! А как понимает музыку! Ее пеньем можно приручить лесного медведя. Женщина неистощимого ума воображения.

Я г о. Тем, стало быть, хуже.

О т е л л о. О, в тысячу раз! И притом с такой способностью нравиться! Яго. Даже слишком большою.

О т е л л о. Справедливо. Но ведь жалко, Яго! О, какая жалость, какая жалость!

Я г о. Ну, если вам так жалко, выдайте ей доверенность на совершение дальнейших низостей. Дело только в вас. Никого это не касается.

О те л л о. Я изрублю ее на мелкие кусочки. Обманывать меня!

Я г о. Безобразница.

О т е л л о. И с кем! С моим подчиненным!

Я г о. Тем более [63] Шекспир В. Указ. соч. С. 391. .

Как известно, подстрекателем может быть любое лицо, вменяемое и достигшее возраста уголовной ответственности. А может ли быть подстрекателем к преступлению сам потерпевший от него? Такая мысль выглядит немного утопичной, однако подобные ситуации, думается, отнюдь не исключены. Во всяком случае, в литературе мы находим этому подтверждение.