Александр Бойко - Преступное бездействие

Реальные последствия посягательств весьма многоплановы вообще и всякий раз. Однако соображения равенства и единообразия запретов понуждают законодателя к известной типизации преступных результатов. Наиболее известен в этом отношении норматив Уголовно-процессуального кодекса РФ, согласно которому «потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации» [97] Ст. 42 № 174-ФЗ от 18.12.2001 г. .

Не все этот краткий и очень понятный классификационный ряд принимают. Профессор Н. Ф. Кузнецова не без основания утверждает, что «широко распространенное в гражданском праве понятие «моральный вред» в уголовном праве точнее называть психическим. Моральный вред влекут соответственно аморальные поступки, а не преступления» [98] Цит. по: Курс уголовного права. М., 2002. С. 235. . А. М. Эрделевский отвергает это понятие по другим основаниям: «Поскольку... моральный вред находит выражение в негативных психических реакциях потерпевшего, правильнее было бы использовать понятие “психический вред”» [99] Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. М., 1997. С. 11. . Но в любом случае текст материального закона дает основания для многочисленных классификаций преступных результатов, и наука данной возможностью пользуется.

С формальной точки зрения последствия можно разделить на прямо указанные в законе (как признаки состава), включая случаи создания угрозы причинения вреда (таковых составов в действующем УК РФ более 90%), и последствия, не предусмотренные в качестве признака состава, но влияющие на размер ответственности (в качестве смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств). Кроме того, последствия подразделяют на юридические (отраженные в диспозициях статей Особенной части) и фактические (все негативные изменения, реально вызванные к жизни фактом злодеяния).

В научной и учебной литературе последствия преступлений подразделяют также на материальные (деликты влекут имущественный или физический вред) и нематериальные (моральный, политический или идеологический, организационный или управленческий, социально-психологический и прочий вред). При этом ни один исследователь не преминет подчеркнуть, что результаты материального характера выглядят нагляднее и легче обсчитываются, т. е. измеряются, в следственно-судебной практике, что придает юридическим решениям бóльшую убедительность. В законе и правоприменительной практике физический вред и экономический ущерб градуируются, к примеру, на виды хищений и виды вреда здоровью. Однако тяжесть материальных последствий в законодательном лексиконе выражается и в оценочных понятиях типа «значительный ущерб», «крупный размер», «тяжкие последствия» и т. д. Нельзя вообще отрицать возможности конкретизации нематериальных последствий. Такая вероятность присутствует не столько для законодателя, сколько для правоприменителей; их долг и обязанность заключаются в максимально точном установлении и описании характеристик социального, управленческого, морального вреда.

С учетом пограничного значения последствий в структуре состава и по ассоциации с «горизонтальной» классификацией объектов не лишено смысла деление преступных результатов на основные (предопределяют место деликта в системе Особенной части уголовного закона) и дополнительные (имеют вторичный характер). По степени реализации последствия делятся на имеющие реальный характер (ст. 105 УК) и заключающие угрозу причинения вреда охраняемым законом интересам и благам (ст. 119 УК). В связи с тем, что несколько десятков статей УК РФ содержат упоминание о двух и более видах последствий, порождаемых одним и тем же преступлением, появляется возможность классифицировать опасные результаты деяния на прямые (присущи основному составу) и производные, или косвенные (упомянуты законодателем в квалифицированных составах) [100] По нашему мнению, давно назрела необходимость пристальной инвентаризации законодательных решений в части отягощения основного состава квалифицирующими признаками. Кажется, в этом вопросе нет какой-либо логики. Как нам представляется, подбор квалифицирующих признаков должен осуществляться в основном по принципу их совместимости (факт дополнительного травмирования охраняемых общественных отношений) с основным объектом. При таком жестком подходе исчезнет легковесная практика использования «прежней судимости», «группы лиц по предварительному сговору», «неоднократности» и пр. в качестве дежурных обстоятельств, по трафарету, по старинке, что, якобы, всегда усиливает общественную опасность любого преступления. .