Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве - понятие, причины, способы преодоления

Что же касается другого конструктивного признака незаконного предпринимательства — причинения крупного ущерба гражданам, организациям или государству, — то и его содержание вызвало у судебной практики немало вопросов. Не определив ни сумму крупного ущерба, ни само его понятие в первоначальной редакции ч. 1 ст. 171 УК, законодатель тем самым поставил правоприменителя в крайне затруднительное положение. Казалось бы, наиболее правильным было бы отождествлять ущерб государству с суммой неуплаченных налогов от прибыли, полученной в результате осуществления незаконной предпринимательской деятельности. Однако правильность этого вывода на тот момент можно было поставить под сомнение. Дело в том, что Верховный Суд РФ в уже упоминавшемся постановлении «О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов» специально оговорил, что в случаях уклонения от уплаты налогов при занятии незаконной предпринимательской деятельностью, все совершенное следует квалифицировать по совокупности преступлений.

Таким образом, понятие «крупный ущерб гражданам, организациям или государству» изначально не только в количественном, но и в качественном отношении определить было достаточно затруднительно. А поскольку выяснить размер полученного дохода было гораздо проще, то неудивительно, что именно этот признак в составе незаконного предпринимательства и оказался «работающим». Об этом свидетельствуют результаты исследований, проведенных различными авторами в разных регионах России. Так, например, «причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству» за период 1997-1998 г.г. ни разу не выступало в качестве условия привлечения к уголовной ответственности в Ростовской области и Ставропольском крае [268] См.: Коровинских С. Уголовная ответственность за незаконное предпринимательство // Российская юстиция. 2000. № 4. С. 42. . Аналогичное положение с применением названной статьи сложилось за этот же период в г. Москве [269] См.: Устинова Т.Д. Назначение наказания за незаконное предпринимательство // Проблемы теории уголовного права и практики применения УК. М., 2000. С. 61-66. и Республике Башкортостан [270] См.: Кострова М. Оценочная лексика в уголовном законе: проблемы теории и практики С. 20. .

Видимо, именно желанием использовать потенциал анализируемого признака, заставить его работать и объясняется изменение позиции Верховного Суда РФ. В п. 16 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» указано: «Действия лица, признанного виновным в занятии незаконной предпринимательской деятельностью и не уплачивающего налоги и (или) сборы с доходов, полученных в результате такой деятельности, полностью охватываются составом преступления, предусмотренного статьей 171 УК РФ». Таким образом, Верховный Суд РФ очертил качественные характеристики крупного ущерба государству, включив в это понятие сумму неуплаченных налогов.

К сожалению, ситуация, складывающаяся на практике с трактовкой тех оценочных признаков, которые исчислению в принципе не поддаются, а имеют лишь качественное содержание, вызывает определенную тревогу. При этом они весьма широко применяются законодателем при характеристике объективной стороны преступления, которая, как справедливо указывает А.В. Наумов, «является фундаментом всей конструкции состава преступления и уголовной ответственности» [271] Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. С. 157. .

Так, например, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает такой новый, раннее неизвестный отечественному уголовному праву квалифицированный состав убийства, как «убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии». Само по себе включение данного признака в состав убийства возражений не вызывает. В обществе происходит определенная переоценка отношения к беспомощным людям, что воспринято и уголовным правом, основывающемся, среди прочих, и на принципе гуманизма.

Проблема заключается в том, что сам термин «лицо, находящееся в беспомощном состоянии» понимается неоднозначно. Толкуя это состояние то как «неспособность жертвы оказать убийце сопротивление или уклониться от встречи с ним» [272] Новое уголовное право России. Особенная часть. Учеб. пособие. С. 33; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.В. Наумов. С. 273. , то как «невозможность оказывать активное сопротивление виновному» [273] Российское уголовное право. Особенная часть. Учебник / Под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. С. 31. , либо как такое, при котором потерпевший «лишен возможности оказать сколько-нибудь эффективное сопротивление убийце» [274] Уголовное право. Особенная часть. Учебник / Под ред. А.И. Рарога. С. 20. , большинство специалистов, тем не менее, полагали, что к указанным лицам следует относить больных, престарелых, малолетних, а также находящихся в бессознательном состоянии, в обмороке, сильном опьянении или во время сна.