Федор Кокошкин - Лекции по общему государственному праву

Публичного права государства на его территорию не существует. Юристы, признающие такое право, обыкновенно выводят из него право государства на принудительное отчуждение частной земельной собственности и на обложение ее налогами. Но нетрудно показать ошибочность этой конструкции. Государство может экспроприировать, если это ему необходимо, не только земли, но и движимые имущества, например, в случае войны — взять хлебные запасы, лошадей и т. д. С другой стороны, государство облагает не только земельные и движимые имущества, но и капиталы, личный заработок и т. д. Если выводить право отчуждения и обложения земли из особого права государства на территорию, то для объяснения принудительного отчуждения и обложения движимости придется создавать такое же особое право государства на движимые имущества подданных. Но в конструировании подобных прав нет и никакой надобности; поземельные налоги и принудительное отчуждение вытекают просто из общей обязанности повиновения государству, из чисто личных, а не вещных отношений между государством и его подданными в широком смысле слова.

Территория является составным элементом государственной личности не сама по себе, а через посредство населения, живущего на ней. Из этого следует, что территория обладает свойствами составного элемента государства лишь постольку, поскольку она населена подданными в собственном смысле. Но государственная власть может взять в свое обладание совсем не населенную территорию, например, необитаемый остров, или такую территорию, жители которой не стоят ни в какой реальной общественной связи с коренным населением государства и поэтому не включаются в состав подданных в тесном смысле слова. В такого рода положении находятся многие колонии европейских государств, где туземцы не входят в состав подданных, а европейское население совершенно незначительно. Такие части государственной территории, или совсем не населенные, или населенные негражданами, не являются составными элементами государственной личности, но, действительно, служат объектами государственной власти. По отношению к ним современное государство играет ту же роль, какую играл патримониальный государь относительно всей своей территории; разница лишь в том, что там владелец было физическое лицо, а здесь — юридическое, так сказать, коллективный патримониальный владелец. Находящиеся в положении объекта части территории могут быть предметом частных сделок, могут обмениваться, продаваться и т. д. В 1867 г. владения России в Америке были проданы Соединенным Штатам за небольшую сравнительно сумму. В 1890 г. Англия и Германия обменялись двумя владениями: Англия уступила Германии остров Гельголанд и получила в обмен от Германии ее владения на восточном берегу Африки. Такой же патримониальный характер имело так назыв. "независимое государство Конго в центральной Африке". Патримониальным владельцем его был бельгийский король Леопольд II. Впоследствии он уступил Конго бельгийскому государству, которое и является в настоящее время преемником патримониальных прав Леопольда II. При определении государственной территории в конституциях владения государства, не являющиеся его составными элементами, или совсем не упоминаются, или отличаются от государственной территории в собственном смысле. В германской конституции при перечислении составных частей империи о колониях совсем не упомянуто. В португальской конституции о колониях упомянуто особо. В голландской — говорится, что территория государства состоит: во-первых, из Нидерландского королевства; во-вторых, из разных владений в других частях света, и что конституция действует только в Нидерландском королевстве.

Правило неотчуждаемости и неделимости государственной территории терпит некоторые исключения и по отношению к коренной территории, населенной гражданами, а именно, когда этого требует высший интерес самосохранения государства. Государство иногда вынуждено уступить часть своей территории другому государству, чтобы сохранить себя самого как целое, спасти свою независимость. Чаще всего подобные уступки бывают следствием несчастной войны, как, например, уступка Францией Германии Эльзас-Лотарингии после войны 1870–1871 гг. Государство, потерявшее часть своей территории, может остаться тем же государством во всех своих правовых отношениях, подобно тому, как человек, потеряв руку или ногу, может продолжать свое физическое и юридическое существование. Но потеря части территории не затрагивает существования государства лишь до тех пор, пока она остается в известных пределах, которые нельзя установить заранее теоретически, но которые ясно чувствуются практически в каждом конкретном случае. В 1804 г., когда Германская империя потеряла значительную часть своей территории, германский император признал, что этого государства более не существует, отказался от титула "императора германского" и принял титул "императора австрийского".