Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

Обвинитель Э. Лезервуд : На лице или на шее?

Свидетельница Ф. Сили : Вот здесь на лице.

Обвинитель Э. Лезервуд : Что Вы имеете в виду: быть может, это был шрам?

Свидетельница Ф. Сили : Да, это было похоже на шрам.

Обвинитель Э. Лезервуд : И Вы заметили это?

Свидетельница Ф. Сили : Да, сэр.

Обвинитель Э. Лезервуд : Был ли нос у того рослого человека, которого Вы видели, заметно заострен?

Свидетельница Ф. Сили : Да.

Обвинитель Э. Лезервуд : А ноздри были особенными?

Свидетельница Ф. Сили : Да, у мужчины, которого я встретила, было заостренное лицо и явно заостренный нос, а ноздри были раздутыми…

Обвинитель Э. Лезервуд : Похож ли нос мистера Хилстрома на нос мужчины, которого Вы видели?

Свидетельница Ф. Сили : Очень похож.

Обвинитель Э. Лезервуд : Соответствуют ли шрамы, особенно на левой стороне его лица и шеи, которые Вы можете сейчас наблюдать, шрамам того мужчины, которого Вы тогда видели?

Свидетельница Ф. Сили : Да, они кажутся мне очень похожими…

Ничего более определенного обвинителю из показаний свидетельницы извлечь не удалось. Тогда на помощь ему поспешил судья.

Судья М. Ритчи : Подсудимый Хилстром столь же худощав, как мужчина, которого Вы видели в тот день?

Свидетельница Ф. Сили : Он, пожалуй, так же худощав, но его волосы…

Судья М. Ритчи ( прерывает ): Вы закончили Ваш ответ? Вы сказали: «так же худощав…»

Свидетельница Ф. Сили : Но волосы у него совершенно иные.

Судья М. Ритчи : Он так же худощав телом, как мужчина, которого Вы видели в тот день?

Свидетельница Ф. Сили : Я не обратила на это особого внимания.

Судья М. Ритчи : Вы не обратили внимания на худобу его тела, но лицо его точно так же худощаво, как лицо человека, которого Вы видели?

Свидетельница Ф. Сили : Точно так же.

Почувствовав, что большего от свидетельницы получить не удастся, судья поспешил прекратить допрос на этой относительно благополучной для обвинения ноте. Приходилось удовлетвориться малым: если положительно опознать подсудимого ни один из свидетелей не смог, то, по крайней мере, никто из них и не исключал такую возможность.

Далее для допроса вызывается свидетельница Вира Хансен. Как помнит читатель, во время предварительного слушания она не смогла отождествить голос убегавшего с места происшествия мужчины с голосом Джо Хилла. Здесь же после предварительных консультаций с окружным атторнеем она оказалась более покладистой. Теперь свидетельница показала, что «голос был таким же, как голос Хилстрома, который она слышала в окружной тюрьме после убийства».

Если это действительно так, то почему Вира Хансен не смогла опознать голос подсудимого «по горячим следам» во время первого допроса? И как объяснить, что консультации с окружным атторнеем «оживили» память свидетельницы настолько, что она стала давать совершенно противоположные показания? Эти вопросы остались за пределами внимания суда, впрочем, равно как и вопрос о том, возможно ли достоверное опознание по голосу, так сказать, в принципе?

Не больше доверия вызывают и показания Виры Хансен о росте человека, который пытался скрыться с места происшествия. Если на предварительном слушании свидетельница утверждала, что он бежал согнувшись, в связи с чем сказать что-либо определенное о его росте она отказалась, то на суде присутствующие услышали нечто совершенно иное.

Обвинитель Э. Лезервуд : Миссис Хансен, ответьте, пожалуйста, соответствует ли рост подсудимого росту мужчины, который, как Вы видели, бежал от лавки Моррисона?

Свидетельница В. Хансен : Точно соответствует.

Столь же противоречивые показания дали и остальные свидетели обвинения. Так, Нэтти Мэхен, которая во время предварительного слушания практически ничем не могла быть полезной суду, теперь же поведала массу подробностей и заключила свои показания так:

— …Мужчина, которого я видела убегающим, был столь же высокого роста и столь же худощав, как и мистер Хилстром.

Однако несмотря на все старания Э. Лезервуда добиться от свидетелей чего-то большего, чем указания на простое подобие убегавшего мужчины и подсудимого Д. Хилстрома, не удалось. Положительное опознание по индивидуальным признакам не состоялось.

Важное значение, несомненно, имели показания доктора Ф. Мак-Хью. Он сообщил суду, что пуля пробила тело его пациента навылет. Это значит, что она должна была остаться на месте преступления. Однако несмотря на все старания атторнея обнаружить ее не удалось. Ни первоначальный осмотр места происшествия, ни последующие осмотры, проведенные с особой тщательностью и неоднократно, не дали результата. Пули не было ни в стенах, ни в полу, ни на потолке, ни в мебели. Не могла она вылететь и за пределы помещения: окна, двери, все другие проемы оказались нетронутыми.