Владимир Павлов - Избранные труды

Как показывают криминологические исследования, латентность хулиганства на протяжении особенно последних 10 лет вызывает серьезную тревогу. Э. Ф. Побегайло пишет, что в 90-е годы ХХ в. прокуратурой ежегодно отменялось в результате незаконного отказа в возбуждении уголовного дела по фактам хулиганства примерно 4–4,5 тыс. постановлений. [889]Высокий уровень латентности (по результатам опроса в 90-е годы прошлого века 60 специалистов правоохранительных органов), характерен при совершении хищения чужого имущества – 68,4 %, обмана потребителей – 67,8, браконьерства – 72, хулиганства – 38,6, взяточничества – 95,2 %. [890]

Если говорить о насильственных преступлениях, то регистрация не только убийств, но и, прежде всего, причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилований, разбоев, грабежей в настоящее время далеко не полностью отражает действительное состояние этих преступлений. Что же касается хулиганства, особенно когда речь идет о несовершеннолетних, то его латентность значительно выше. Так, например, при проведении исследования методом обзора виктимизации населения М. А. Крупина пришла к выводу, что наиболее латентными в числе преступлений, которые совершают несовершеннолетние, являются прежде всего хулиганство – 24,3 %, а также вымогательство – 18,2 %, грабеж – 17 %, кража – 14,6 %, причинение телесных повреждений – 12,1 %, мошенничество – 8,5 % и изнасилование – 4,8 %. [891]Высокую латентность краж, грабежей и хулиганства, совершаемых несовершеннолетними, отмечают в своих исследованиях И. М. Мацкевич и В. Е. Эминов. [892]

Существует немало способов и методик определения уровня латентности видов преступности и конкретных преступлений. При этом достаточно часто используется метод экспертных оценок. В результате одного из аналогичных исследований, как отмечает Я. И. Гилинский, были установлены следующие коэффициенты латентности по некоторым преступлениям (2002 г.): убийство – 1,17; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью – 1,18; истязание – 2,45; изнасилование – 4,08; кража – 4,21; грабеж – 1,52; разбой – 1,36; контрабанда – 2,99; хулиганство – 3,81; бандитизм – 3,45; получение взятки – 10,13. [893]За истекшее десятилетие латентность этих преступлений (прежде всего, хулиганства) значительно возросла.

Высокая латентность изнасилования и хулиганства объясняется, в частности, тем, что потерпевшие по различным мотивам зачастую не обращаются в правоохранительные органы о совершенном преступлении.

Вместе с тем следует заметить, что с ростом регистрируемой преступности в 2005 г. (сразу на 22,8 %) выросли соответственно и показатели регистрируемого хулиганства почти в той же пропорции (на 21,1 %). Тем самым, уголовная политика в истекшем десятилетии носила непоследовательный, зигзагообразный характер [894]с общим трендом в направлении ухода государства из сферы противодействия преступной экспансии.

2005 год предстает в качестве последней попытки государства жестко повлиять на нарушителей общественного порядка, после чего оно, как говорится, предпочло «умыть руки» и все более устраняться от противодействия хулиганским проявлениям. Данная пассивность видна любому неангажированному наблюдателю и выражается хотя бы в том, что даже в крупных городах число милицейских патрулей на улицах сократилось в несколько раз.

Не изменило эту прискорбную динамику и принятие Федерального закона от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ, которым ч. 1 ст. 213 УК РФ вновь подверглась существенным изменениям. Речь идет о введении в ее диспозицию альтернативных мотивов: политического, идеологического, национального или религиозной ненависти или вражды, а также по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Ярко выраженная политизация состава хулиганства создает предпосылки злоупотребления этой нормой в ходе противоборства различных по своей идеологии социальных, этнических и религиозных группировок внутри российского общества и государства. При этом неизбежны существенные сложности в отграничении хулиганства от некоторых преступлений против личности и посягательств экстремистского характера. События, последовавшие в самом конце 2010 г., в полной мере подтвердили эти опасения.

В ноябре 2010 г. Президент РФ публично признал, что данные официальной уголовной статистики в нашей стране полностью сфальсифицированы. Сделал он это в нарочито грубоватой форме, импонирующей обывателю. Д. А. Медведев заявил буквально следующее: «Статистика у нас лукавая. Веры в нее нет! Брехня это зачастую!» [895]Как представляется, к такому заключению Президента в немалой степени подвигло совершенное незадолго до этого массовое убийство людей в станице Кущевской Краснодарского края. Уже в начале предварительного расследования выяснилось, что на протяжении долгих лет в станице открыто действовала преступная, организованная по семейному принципу (т. е. в полном смысле мафиозная), группировка, которую в последний период возглавлял С. Цапок. Его приспешники («опричники») жестко эксплуатировали станичников, обеспечивали безопасность функционирования своего рода «латифундии» на богатых кубанских черноземах, где, как выясняется, применялся рабский труд, промышляли вымогательством на автотрассе Центр – Юг. А в свободное от основной службы время насиловали студенток местного медицинского колледжа, бесчинствовали («озорничали») в пьяном виде. Все это покрывалось местной прокуратурой и милицией, находившейся на содержании кубанских гангстеров.