Тед Шварц - Хиллсайдский душитель [История Кеннета Бьянки]

Судя по всему, ограбление для него служило второстепенным мотивом после насилия, и с увеличением количества происшествий проявились определенные закономерности. Налеты, судя по всему, планировались заранее; злоумышленник предусматривал пути отступления. Жертв, очевидно, выслеживали; столь же очевидно было, что их выбирали наугад в одном из вышеназванных районов.

В конце концов совокупность факторов, включая образцы ДНК и отпечатки пальцев, привела к установлению личности Рамиреса. В газетах были опубликованы его фотографии.

31 августа 1985 года Рамирес вернулся в Лос-Анджелес из Феникса, штат Аризона, куда ездил за наркотиками. Он вошел в магазин и увидел свои фотографии на первых полосах газет.

Убийца выскочил из магазина, но на него снова и снова обращали внимание окружающие. В отчаянии он мчался по городу, преследуемый все возрастающим количеством людей, которые сочли его поведение подозрительным или узнали в нем разыскиваемого преступника. Наконец Рамирес оказался в латиноамериканском квартале на Хаббард-стрит, где перемахнул через ограду и приземлился на заднем дворе у Луиса Муньоса, жарившего на гриле ребрышки и гамбургеры. На вопрос хозяина, в чем дело, Рамирес не ответил, и Муньос, опасаясь нападения, ткнул в незнакомца длинными щипцами для барбекю.

Рамирес бросился к соседнему дому, где жил Фаустино Пинон, и попытался угнать его машину, но врезался в ограду, а затем, сдав назад, уперся в стену гаража. Пинон вытащил преступника из автомобиля, но Рамиресу удалось вырваться.

В считаные секунды на улицу выскочили соседи и пустились в погоню за преступником. В конце концов Мануэль де ла Торрес, вооруженный железным прутом, свалил Ночного охотника ударом по голове. Убийца серьезно не пострадал, но погоня окончилась. На место прибыл помощник шерифа Андрес Рамирес (однофамилец) и забрал Ричарда в тюрьму.

И снова появились женщины. Судебные заседания регулярно посещали девочки-подростки и молодые женщины. Они слышали материалы дела и знали о бесчеловечной жестокости подсудимого. Однако большинству из них было все равно. Правде, которая была у них перед глазами, они предпочитали собственные фантазии.

Ричард Рамирес превратился для них в нечто вроде Кена, спутника куклы Барби. Глядя на его фотографию, женщины включали воображение, чтобы одеть его по своему вкусу и наделить той жизнью, которая ему подошла бы, повернись их судьбы по-другому. Например, беседуя во время суда с репортером Ассошиэйтед пресс, Бернадетт Бразаль призналась:

— Я так ему сочувствую! Когда я смотрю на него, то вижу красивого парня, который просто взял и разрушил свою жизнь, потому что рядом не нашлось того, кто направлял бы его.

Девушка сообщила, что она 23-летняя студентка Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Рамирес напоминал ей кинозвезду. Еще до суда Бернадетт отправила ему 50 писем и фотографий. Он не ответил ни разу.

Однако Бразаль нашла ответ. По ее словам, главная проблема Рамиреса в том, что он слушает плохую рок-музыку.

Самой необычной из поклонниц Рамиреса стала Синди Хэйден, которая переехала поближе к тюрьме, чтобы навещать любимого дважды в неделю. Она появилась в очень популярном тогда ток-шоу Фила Донахью, чтобы объявить о своей любви во всеуслышание. Кроме того, она заявила, что против убийцы использовались подложные свидетельства и что по некоторым из выдвинутых обвинений он невиновен. Так что же в ней необычного? Дело в том, что Синди Хэйден являлась одной из присяжных на процессе Рамиреса.

Была еще Кристин Ли — очаровательная девушка, которая твердила, что помолвлена с Ночным охотником, хотя в приватных разговорах она признавалась, что это неправда. Она общалась с убийцей, но в реальной жизни встречалась с помощником шерифа.

— У моих родителей куча денег, — рассказывала Кристин. — Он [ее отец] часто ставил мне фингал под глазом, и я шла в школу… Тогда о таком не заявляли, понимаете, о чем я? У тети есть домашнее видео, где мне шесть лет и у меня по синяку под каждым глазом, а когда я ей жаловалась, она такая: «Ой, да заткнись, врунья!» Понимаете, о чем я? Теперь я с ними даже не разговариваю. Просто перестала общаться пару месяцев назад.

Кристин не оспаривала право отца применять насилие, приучая детей к дисциплине. Будь она мальчиком, все было бы правильно. Но дочь — совсем другое дело. В итоге девушка пришла к заключению, что семья приносит только боль, и главной причиной тому был отец.