Федор Плевако - Избранные речи

Но довольно об экспертизе: и без нее, если б ее вовсе не было, подлог был бы очевиден. Припомните, что тексты на Солодовниковских векселях, подобно тому как и на Медынцевских документах, писаны Митрофанией. Это она признает. Но было время, когда она отступалась от этого, так что понадобилась экспертиза, которая и узнала руку. Рука изменена, иначе бы отказываться было нельзя, изменена настолько, что даже Михайлов дал о сходстве ее нерешительный ответ. А зачем сделано это изменение почерка и затем отказ от своей руки? Цель очевидна: игуменья знала, что векселя эти нечисты, что они – плод преступления, вот почему она и заметала след и отказывалась от своей работы. Невинный человек, какое бы преступление ни совершилось в местности, в доме, где он провел время, так не делает, он не боится сказать правды, а лицо, которое знает за собой дурное, старается всеми силами уничтожить следы своей работы и своего пребывания в заподозренной местности. Так поступила и игуменья. Выдает ее и другой образ действий: вспомните сбыт векселей. В 1872 году наступают сроки векселям. Ей нужны деньги. Не проще ли было дать знать наследникам, что у нее груды векселей, сотни тысяч пожертвований? Но она скрывает от них и продает их тайно. Не проще ли было в любом банке дисконтировать? Фирма Солодовникова прочна, вера в нее непоколебима: банки из-за 1 копейки в месяц учли бы векселя. Но и этого не делается, а по 60 коп., по 50 коп., даже по 40 коп. за рубль сбываются эти векселя темным личностям под строгим секретом. Хороший товар, господа присяжные, не так сбывают. На хороший товар есть и хороший покупатель, неси лишь на базар свое сокровище. Но если товар краденый, воровской, низкопробный, тогда беда с ним показаться на бирже. Такой товар сбывают из-под полы, в темных закоулках, темным, промышляющим покупкою краденого людям. И не то ли мы видим? Кому сбыты векселя? Какие-то могилевские и минские евреи; какие-то Израильсоны, Фриденсоны, Моясы, Мейеры, Эпштейны, Россиянские выползли из своих нор, скупили и ждут минуты запустить свои жадные до чужого руки в чужое добро. Уж по одному этому видна доброкачественность векселей. Эти люди напоминают мне червей: их не видать на свежем куске мяса, на свежем, только что созрелом плоде. Но они кишат на всем разлагающемся и гнилом. Как по чутью бегут они на нечистое дело; но их нет там, где идет честная и открытая сделка, а такой сделки не могло выйти из кельи игуменьи Митрофании.

Изобличает игуменью и сумма векселей, и вид их. Когда пошли поразившие своею неожиданностью слухи о векселях Солодовникова, мой веритель приобрел вексель в 2 тысячи рублей. Домашняя экспертиза утвердила нас в мысли о подлоге. Но враг казался сильным, надо было собирать данные. Пока шла эта подготовительная работа, печать огласила слухи. Тогда игуменья печатно, совершенно ясно заявляет, что у нее векселей только на 200 тысяч рублей. Ни о каких других векселях, ни о каких обязательствах она не знает и в помине. Между тем проходит месяц, и сумма векселей растет до 460 тысяч рублей, являются сверх того расписки. Не ясно ли после той статьи, которую здесь читали, что все документы, кроме 200 тысяч рублей, сфабрикованы уже после? Но если она была способна к подделке после статьи, то разве до статьи она была не способна на то же? Изучив векселя, вы заметили, что они делятся на две группы: векселя черные и векселя, писанные рыжими чернилами. Последние имеют ту особенность, что фамилия Солодовникова пишется с начала строки, а первые имеют особенность ту, что фамилия Солодовникова начинается и с начала, и с середины, и с конца строки. Вот эти-то черные векселя и суть векселя второй группы, позднейшие; они появились тогда, когда, по обозрению образчиков первой группы в моем доме, было сказано ее посланному (Толбузину), что форма подписи Солодовникова сомнительна и изобличает сколку с одного векселя. Цвет чернил текста совпадает с цветом чернил подписи. Игуменья здесь дала объяснение странное до смешного: она рассказала, что Солодовников привозил ей пузырек чернил и такой же прислал с Досифеей. Я не стану оспаривать то, чему невозможно поверить, но лучше вам напомню, что весь этот рассказ и свидетельство Досифеи явились уже тогда, как экспертиза предварительного следствия изобличила руку игуменьи в тексте и сходство чернил текста и подписи. Сознавшись в писании текста, игуменья утверждала, что Солодовников привозил ей бланки, подписанные дома, а она у себя вписывала текст, но сходство чернил изобличило единовременность текста и подписи. Надо было выйти из затруднения, и игуменья придумала историю с пузырьками, а Досифея явилась поддерживать игуменью. Насколько ловко и умно это объяснение и сколько в нем правды – на это мне не нужно обращать вашего внимания. Оно само себя обличает.