Иван Козочкин - Уголовное право США - успехи и проблемы реформирования

Положение о «надлежащей правовой процедуре» имеет два «измерения»: процессуальное и материально-правовое. Во втором, интересующем нас здесь больше, Верховный суд ранее в своих решениях делал упор на то, что в статутах должно содержаться «ясное предупреждение» о том, какое поведение является преступным.

И хотя Верховный суд неоднократно подчеркивал, что каждый имеет право знать, что закон предписывает или запрещает, он нередко отсылал к таким неопределенным понятиям, как «средний человек», «обычные люди» или «люди с обычным интеллектом». Более того, в своих постановлениях он отмечал, что если язык какого-либо статута не ясен, он может быть уточнен понятиями, используемыми в общем праве или другом законе. Странная позиция, поскольку трудно себе представить, что даже «обычные» американцы, не говоря уже об иностранцах, которых в США очень много, знают общее право или необходимое в соответствующих случаях законодательство. Предложенная рекомендация, не без иронии пишут американские ученые, могла быть принята, если бы в таком статуте для уяснения непонятных в нем мест, также предусматривалась рекомендация обращения за юридической помощью [227].

Один из наиболее ярких примеров подобных статутов – законодательство о бродяжничестве, которое предусматривает арест, осуждение и уголовное наказание лиц, являющихся «бродягами». Таковыми по ордонансу Джэксонвилля (штат Флорида) считались «жулики и праздношатающиеся… обычно болтающиеся по ночам… распутные и похотливые лица. скандалисты. привычные лодыри» и другие лица. [228]Поскольку, как совершенно справедливо указал суд, такое понятие бродяги не дает «ясного уведомления» о том, какое поведение запрещено, он признал ордонанс «ничтожным по причине неясности». [229]По словам Дж. Дресслера, он также отметил, что такое законодательство, ставшее «давно обычным в России, несовместимо с нашей конституционной системой». [230]Оно, возможно, и несовместимо, но существует, о чем свидетельствует даже практика Верховного суда США, а ведь до него дойти непросто. Так, сравнительно недавно по сходным основаниям он признал неконституционным еще один ордонанс, действовавший в Чикаго. [231]Он предусматривал наказание в виде штрафа или тюремного заключения для тех праздношатающихся группой, которые немедленно не разошлись по приказу полицейского. Причем, по этому ордонансу, праздношатающийся – это тот, кто «находится в каком-либо месте без очевидной цели». [232]

Подобное законодательство, по признанию Дж. Дресслера в своей более ранней работе, дает в руки полиции и прокуратуры орудие для преследования тех, чей образ жизни им представляется неприемлемым – по цвету кожи, полу или политическим убеждениям. [233]Так, статуты о бродяжничестве позволяют подвергать преследованию, например, афроамериканца, «прогуливающегося» среди белых, плохо одетого человека, обнаруженного в богатом районе, или целующихся, которые своим поведением затрагивают чувства полицейского [234].

Начиная примерно с 80-х гг. прошлого века, Верховный суд в своих решениях, наряду с требованием, чтобы статуты излагались достаточно четким для понимания «обычными людьми» языком (чтобы знать, какое поведение точно запрещено), начал выдвигать другое требование, а именно, чтобы такое «предупреждение» делалось способом, не позволяющим или не побуждающим произвольного и дискриминационного применения статута.

Рассматривая дело Колендера, Верховный суд отметил: статут должен «устанавливать минимальные начала по его применению».

В противном случае, предупредил он, «уголовный статут может разрешить использовать нестандартное орудие (букв. “метлу”. – И. К.), которое позволит полицейским, прокурорам и присяжным следовать своим личным пристрастиям». Положение о «надлежащей правовой процедуре», продолжил Верховный суд, запрещает применение любого статута, который в силу неясности языка «по существу отдает на полное усмотрение полиции» решение вопроса о том, подпадает ли подозреваемый под его действие. Суд подчеркнул, что это «более важный аспект доктрины “ничтожности по причине неясности”». [235]

Интересно, что некоторые американские ученые склонны оправдывать существование законодательства, содержащего нечеткие, неопределенные положения. Так, Дж. Самаха пишет: «Слова не так точны, как цифры… Кроме того, законодатели не могут предвидеть все варианты, которые могут появиться в связи с применением статута; неясность (двусмысленность) присуща всем законам». [236]