Важнейшим объектом его внимания была и остается Конституция США. Давая толкования тех или иных ее положений, иногда прямо противоположные, Верховный суд соответствующим образом влияет на решение вопросов, касающихся преступления и наказания в масштабе всей страны, как это было, например, в отношении смертной казни. В 1972 г. Верховный суд признал ее наказанием, противоречащим Конституции, а через четыре года постановил, что «смертная казнь сама по себе не нарушает Конституции», [217]и казни в США возобновились.
Уголовная ответственность в США может наступить не только по закону или нормам общего права. Она может быть возложена и за нарушение подзаконных нормативных актов. Среди них, в силу их значимости, выделяются акты, издаваемые президентом, министерствами и ведомствами федерального правительства, так как они нередко самостоятельно предусматривают ответственность за те или иные посягательства. Так, по исполнительному приказу Президента Р. Рейгана, вступившему в силу 1 февраля 1986 г., изданному в рамках реализации экономических санкций, введенных США против Ливии, те американцы, которые не покинули территорию этой страны к определенному сроку, считались «по сути, уголовными преступниками», так как могли быть подвергнуты тюремному заключению на срок до 10 лет и штрафу в размере до 50 тыс. долл. [218]
Руководящим прецедентом, созданным Верховным судом США еще в 1911 г., было установлено, что Конгресс может «конституционно» делегировать органу исполнительной власти полномочия издавать подзаконные акты (правила, инструкции и т. п.), нарушение которых наказывается законом как уголовное посягательство. [219]И хотя по-прежнему считается, что законом должны быть очерчены рамки такого «административного» посягательства, суды в последние годы становятся все менее требовательными и одобряют стандарты, «настолько неопределенные, что оказываются просто бессмысленными». [220]
В штатах положение разное. В одних – все преступления должны быть предусмотрены в законе, [221]в других, которые, как представляется, составляют большинство, – делегирование допускается. [222]И там преобладающей тенденцией является «минимальное руководство со стороны законодательной ветви». Это объясняется тем, что «такое делегирование необходимо для обеспечения гибкости и компетентности в решении определенных вопросов» [223].
Но в подзаконных актах органов исполнительной власти содержатся не только определения «административных преступлений»; нередко непосредственно там, а не в статуте, предусматривается и наказание за них, но обычно в пределах, установленных статутом, например «штраф в размере до 500 долл. и (или) тюремное заключение на срок до 6 месяцев». Однако если законодатель «забывает» указать максимальное наказание в статуте, то в этом случае делегирование «вероятно» может быть признано недействительным.
Интересно, что существование «административных преступлений» у американских ученых, причем таких известных, как У. Лафейв и О. Скотт, вызывает возражение не потому, что это нарушает принцип законности. А потому, что они часто, так же как преступления общего права, заранее не известны людям, так как соответствующие подзаконные акты по большей части не публикуются, не сообщаются в общедоступных средствах информации, и, следовательно, люди заранее не знают, что такое-то поведение является преступным. Лучшим выходом из указанного положения они считают предоставление обвиняемому возможности защиты в силу ошибки в праве, т. е. в силу незнания о соответствующем правиле, инструкции или постановлении. [224]
И, наконец, следует отметить, что преступления и положенные за них наказания предусматриваются актами, принимаемыми местными органами власти. Такая возможность им нередко предоставляется уголовными кодексами. Например, в УК Алабамы (ст. 13А-1-4) сказано, что «действие или бездействие не является преступлением, если оно не предусмотрено в качестве такового данным Уголовным кодексом, другим применимым статутом или законным ордонансом», т. е. актом муниципалитета, изданным в пределах своей компетенции.
Таким образом, в условиях действующего уголовного права США принцип “Nullum crimen…” следовало бы расширить и сформулировать примерно так: «Нет преступления, нет наказания без указания в законе, нормах общего права и в подзаконных актах».
Второй элемент принципа законности в американском уголовном праве нашел отражение в доктрине “Void for vagueness” (ничтожный по причине неясности). Суть этой доктрины в том, что если суд (обычно Верховный суд США или штата) установит, что какой-то нормативный акт (статут) изложен нечетким, недостаточно понятным языком, он может лишить его судебно-правовой защиты, т. е. признать не имеющим юридической силы. Вынося такое решение, он ссылается на несоблюдение требования о «надлежащей правовой процедуре» (due process clause), [225]содержащегося вVи XIVпоправках к Конституции США. [226]
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу