Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности

В дальнейшем эта формула постепенно видоизменялась, приобретая все более современные очертания. Так, в Воинских артикулах Петра I смертоубийством признавалось волевое и намеренное, «без нуж ды и без смертного страху», лишение жизни другого человека. Этим же термином охватывался «смертный убой, хотя ненарочно и неволею» (т. е. убийство по неосторожности), а также и невиновное причинение смерти («весьма неумышленное и ненарочное убийство»).

В Своде законов уголовных 1832 г. содержалась уже более четкая формулировка. Смертоубийством в ст. 330 Свода признавалась «насильственная смерть, причиненная другому человеку нанесением ран, ушиба или отравлением». Схожую трактовку понятия убийства можно обнаружить в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и в Уголовном уложении 1903 г.

Параллельно этому процессу в ряде нормативных актов России XIX в. появился и стал широко употребляться термин «умерщвление» как некий антипод убийству, с помощью которого обозначалось не посягательство на жизнь человека как такового, а уничтожение плода в утробе матери.

Отсутствие четких дефиниций убийства в уголовном законе восполнялось доктринальным толкованием этого термина. В дореволюционной литературе данную категорию разрабатывали С. Будзинский, М. Н. Гернет, М. М. Гродзинский, А. Лохвицкий, В. Д. Набоков, Н. А. Неклюдов, Н. С. Таганцев, Н. Я. Фойницкий. В советский период значительный вклад в характеристику понятия убийства внесли М. К. Аниянц, Ю. М. Антонян, С. В. Бородин, Н. И. Загородников, А. Н. Красиков, А. А. Пионтковский, Э. Ф. Побегайло, В. И. Ткаченко, М. Д. Шаргородский и др. В результате долгое время классическим в дореволюционной уголовно-правовой доктрине признавалось понимание убийства как виновного насильственного лишения жизни другого человека (ближнего). В советский период эта формула приобрела следующий вид: «Убийство есть противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни человека». [139] См.: Крылова Н. Е . Уголовное право и биоэтика: проблемы, дискуссии, поиск решений. М., 2006. С. 122–123. При этом проф. М. Д. Шаргородский предлагал под убийством понимать лишь умышленное причинение смерти и не относить к нему неосторожное лишение жизни человека. [140] См.: Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1948. С. 194.

Интересно отметить, что как в законотворческой деятельности, так и в теории уголовного права эволюция понятия «душегубство – смертоубийство – убийство» завершилась резким сужением его рамок. Если вначале под убийством понималась даже внезапная смерть в результате несчастного случая, чуть позже – самоубийство и криминальный аборт, еще позже – различные виды причинения смерти независимо от форм вины, то в последнее время сфера применения этого понятия ограничилась лишь умышленным причинением смерти одним человеком другому.

В УК РФ 1996 г. после длительного перерыва вновь появилось понятие убийства. Им в соответствии с ч. 1 ст. 105 УК признается «умышленное причинение смерти другому человеку».

Из этого определения следуют по меньшей мере два вывода. Во-первых, убийством отныне считается причинение смерти потерпевшему при наличии вины в форме только умысла (прямого или косвенного). Неосторожное причинение смерти потерпевшему именоваться убийством (в уголовно-правовом, а не в обывательском смысле этого слова) не может. Во-вторых, не является убийством самоубийство, поскольку объектом уголовно-правовой охраны при убийстве выступает жизнь «другого человека».

В то же время чрезмерный лаконизм использованной в законе формулировки приводит к тому, что из определения «выпадают» признак противоправности и характеристика объекта посягательства.

Отсутствие первого из них не позволяет отграничивать убийство от правомерных способов лишения человека жизни (при необходимой обороне, задерживании лица, совершившего преступление, в процессе исполнения смертной казни). Очевидно, что и в подобных ситуациях один человек умышленно причиняет смерть другому. Но убийством эти действия признать нельзя, ибо они лишены противоправности.

Во втором случае пробельность формулы убийства влечет за собой трудности в отграничении классических видов убийств от их нетипичных аналогов, когда умышленное причинение смерти потерпевшему рассматривается законодателем как побочный результат действий, направленных на причинение вреда иному (нежели жизнь) объекту. Имеются в виду такие составы преступлений, как: посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК), геноцид (ст. 357 УК).