Юрий Андреев - Гражданско-правовая ответственность государства по деликтным обязательствам - Теория и судебная практика

Представляется, что положения ст. 150 и п. 1 ст. 1101 ГК о том, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме, отнюдь не исключают возможности компенсировать его в иной (не денежной) форме, эквивалентной определенной денежной сумме. Такая форма компенсации может быть произведена, например, при замене денежного взыскания натуральным возмещением (имуществом, услугой, работой) в порядке исполнительного производства при изменении порядка и способа исполнения решения или в рамках мирового соглашения между сторонами в период рассмотрения гражданского дела по существу. Натуральной формой компенсации морального вреда может являться, на наш взгляд, передача (взамен денег) какого-либо равноценного имущества, совершение действий, оказание услуг, направленных на сглаживание причиненных физических (нравственных) страданий (переживаний), например, передача причинителем вреда потерпевшему своего автомобиля, своей мебели в собственность в счет причиненного морального вреда, уход за потерпевшим за счет денежных средств виновного и т. п. В то же время суд не может по своей инициативе или по инициативе истца в одностороннем порядке определить иную форму компенсации морального вреда, кроме денежной. Компенсация морального вреда производится независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда и его размера.

Истец, предъявивший в суд требования о компенсации морального вреда, обязан представить суду доказательства, подтверждающие факт причинения ему морального вреда и наличие причинной связи между действиями (бездействием) причинителя и наступившими последствиями, а также обосновать размер компенсации наступившего морального вреда.

В связи с изложенным определенный интерес вызывает следующее судебное дело. Граждане Р. и А. обратились в суд с иском к Правительству Москвы и департаменту финансов г. Москвы о компенсации морального вреда, причиненного, по их мнению, незаконным отказом комиссии по вопросам регистрации граждан по месту пребывания и по месту жительства в г. Москве. Факт незаконного отказа подтверждался вступившим в законную силу решением Тверского районного суда г. Москвы от 4 марта 1999 г. В иске было отказано. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила состоявшееся решение по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ, указав при этом следующее. Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что истцы не представили доказательства причинения им морального вреда упомянутыми действиями комиссии. Однако вступившим в силу вышеназванным решением Тверского районного суда доподлинно было установлено совершение в отношении Р. и А. неправомерных действий, нарушающих их право свободного передвижения и выбора места жительства, выразившихся в незаконном отказе в регистрации их по месту жительства в г. Москве. В таком случае, подчеркнула вышестоящая судебная инстанция, причинение морального вреда предполагается, и подлежит доказыванию лишь размер компенсации этого вреда. [74] Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 ноября 2000 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 3. С. 6.

Обобщение судебной практики показывает, что зачастую, возлагая на ответчика обязанность по возмещению морального вреда, суды не выясняют и не указывают в решениях, какими конкретными незаконными действиями государственных органов причинены нравственные страдания гражданину, имеется ли причинная связь между этими действиями (бездействием) и перенесенными страданиями.

Так, решением Ленинского районного суда г. Перми от 5 июня 1998 г. по делу по иску А. к прокуратуре Ленинского района г. Перми и Пермской области, Министерству финансов РФ с упомянутого Министерства было взыскано в пользу истца 3000 руб. Однако президиум Пермского областного суда обоснованно отменил это решение по следующим основаниям.

Удовлетворяя заявленное требование частично, суд первой инстанции указал, что не подлежит взысканию компенсация морального вреда за факт помещения истца в медвытрезвитель, как имевший место до 1 марта 1996 г., т. е. до даты вступления в силу части второй Гражданского кодекса РФ. Суд пришел к выводу о том, что истцу причинены нравственные страдания в связи с непринятием ответчиками, являющимися органами, осуществляющими надзор за соблюдением законности, прав и свобод граждан, соответствующих мер по выявленному факту неправомерного задержания и помещения истца в трезвом виде в медвытрезвитель. Однако суд первой инстанции обязан был соответствующим образом исследовать конкретные факты нарушения личных неимущественных прав заявителя А., приведенные доказательства, подтверждающие вину прокурорских работников, установить соответствующую причинную связь, а не ограничиваться в решении общей ссылкой на отсутствие прокурорского реагирования по фактам нарушения законности. Вывод суда о непринятии прокуратурой мер по недопущению в будущем фактов незаконного помещения граждан в медвытрезвитель не находится в причинной связи с понесенными истцом страданиями. Для правильной оценки обстоятельств истец обязан был доказать те обстоятельства, на которые он ссылался как на основание своих требований, а суд – проверить указанные обстоятельства, их документальное подтверждение. [75] Обзор судебной практики Министерства финансов РФ за 1998 г. // СПС «КонсультантПлюс».