Дмитрий Шестаков: Санкт-Петербургский международный криминологический клуб: прошлое и настоящее

На этой основе соответствующие слои нашего общества объединили эти мотивации в одно: в России якобы наступают фашизм и русский национализм! Были раздуты несуществующие обстоятельства. В 2007 г. УК РФ изуверски подправили, переместив «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы» из ст. 282-1 в 11 статей УК, предусматривающие ответственность за убийство, причинение любого вреда здоровью, угрозу, хулиганство, вандализм и т. д., а также в обстоятельства, отягчающие наказание.

8 августа Саакашвили решил разрубить «гордиев узел», туго завязанный самой историей, отметил В. В. Лунеев. Но узел лишь туже затянулся на нем самом. Восьмерка оказалась почти петлей. Александра Македонского из Саакашвили не вышло.

А. Г. Кибальник (Ставрополь, Россия) пишет в клуб, что обвинение в адрес России, введшей войска на территорию Южной Осетии и «ядровой» территории Грузии, в осуществлении агрессии в отношении этого государства в принципе несостоятельно, так как войска были введены в ответ и для защиты российских миротворцев, находящихся в Грузии по мандату ООН, и российских граждан, проживающих в Южной Осетии. Введение частей на «ядровую» территорию Грузии для подавления военной инфраструктуры стороны, нарушившей международные соглашения, вполне оправданно правом на самооборону, данным любому субъекту международного права ст. 51 Устава ООН, которым Россия воспользовалась в полной мере.

А. П. Данилов (Санкт-Петербург, Россия) связал войну в Южной Осетии с государственным и надгосударственным уровнями преступности (согласно классификации Д. А. Шестакова). Подобные конфликты все ближе подводят государства к глобальной конфронтации. Тем самым противодействие этим уровням преступности становится крайне актуальной задачей в условиях, когда вектор преступной политики США направлен на установление глобального контроля над ресурсами планеты, что с большой долей вероятности может привести к мировой войне.

И. А. Носкова (Санкт-Петербург, Россия) проанализировала события в Южной Осетии с позиций криминологии СМИ. Восприятие людьми из разных стран одной и той же ситуации происходило по-разному, в зависимости от подачи информации и комментариев к ней. По телевидению нередко транслировались одни и те же кадры, но с противоположными комментариями. Так, например, 45-летняя москвичка, Светлана Козаева, побывавшая 11 августа 2008 г. на родине в Цхинвале, рассказала в печати, что CNN и ВВС передают кадры из Цхинвала, но говорят, что они сняты в Гори. Она сообщила: «Я своими собственными глазами видела фальшивку. В одном из репортажей я узнала разрушенную артобстрелом улицу моего родного города. Это была улица Героев. Диктор же выдавал разрушенный осетинский город за грузинский».

После боевых действий в Южной Абхазии, заключила И. А. Носкова, Россия приобрела некоторый полезный для нас опыт ведения информационной войны.

Ю. С. Апухтин (Санкт-Петербург, Россия) остановился на деятельности частных военных компаний, которые, по его данным, внесли весомый вклад в повышение боеготовности вооруженных сил Грузии, чем способствовали развязыванию военных действий в Южной Осетии. Деятельность частных военных компаний непосредственным образом затрагивает вопросы обеспечения безопасности России и ее союзников. Вооруженное вторжение Грузии на территорию Южной Осетии вновь поставило вопрос о необходимости специального регулирования деятельности частных военных компаний на международном уровне. Автор предлагает уделить особенное внимание изучению деятельности частных военных компаний в рамках политической криминологии и разработке соответствующего криминологического законодательства.

Подводя итог заседанию, Д. А. Шестаков выразил удовлетворение присущим клубу разнообразием подходов к обсужденной проблеме. Очень важно, чтобы научный анализ, осуществляемый у нас в клубе, в конечном счете служил на благо возрождающейся, восстанавливающей присущее ей мировое значение России, чтобы он вел к разработке эффективного противодействия преступлениям против России и россиян и таким образом вносил свой скромный вклад в гармонизацию мирового сообщества.

В связи с поднятым Я. И. Гилинским вопросом Д. А. Шестаков высказал свою версию уголовно-правовой оценки действий российских вооруженных сил на то время еще грузинской территории. По его мнению, в основном совпадающему с мнением А. Г. Кибальника, в период с 8 по 10 августа, руководствуясь ст. 51 Устава ООН (о праве государств на самооборону), Вооруженные Силы России осуществили оборону собственных граждан, пресекли совершаемый вооруженными силами Грузии геноцид осетинского народа. При этом грузинская армия оказала сопротивление правомерным действиям Вооруженных Сил России. Прежде чем быть выдворенными за пределы РЮО, грузинские вооруженные силы совершили убийство 63 российских военнослужащих – в связи с осуществлением российскими военными их служебной деятельности, общеопасным способом, организованной группой, – т. е. совершили преступление, предусмотренное п. «а», «б», «е», «ж» ст. 105 УК РФ. Произведенные Российской Армией военные действия за пределами Южной Осетии на территории Грузии также охватываются понятием самообороны, которая по своей интенсивности должна быть достаточной для недопущения возобновления преступлений, от которых осуществляется оборона. Эти действия заключались в занятии стратегически важных высот и подавлении военной базы, игравшей существенную роль в нападении на Цхинвал и другие объекты Южной Осетии. Впрочем, институт необходимой обороны (самообороны) в международном уголовном праве нуждается в более подробной регламентации, касающейся, в частности, условий совершения оборонительных действий на территории суверенного государства, повинного в совершении преступления.