Сборник статей: Социология уголовного права. Сборник статей. Том I

В свое время А. А. Герцензон писал, что между социологией права и криминологией существует тесная связь, которая, несомненно, усилится, когда юристы-криминалисты вплотную займутся социологическими исследованиями таких институтов уголовного права, как соучастие, покушение, необходимая оборона, эффективность применения отдельных видов наказания, условного осуждения и т. д. [26] Герцензон А. А. Уголовное право и социология. – М., 1970. С. 54. К сожалению, произошла обратная ситуация: когда в науке уголовного права после «излишней догматизации уголовного права, происходившей в 90-х годах XX века» стали появляться отдельные социологические исследования, началось противостояние криминологии и уголовного права.

С. Ф. Милюков еще в начале XXI в., указывая на «в некотором смысле противостояние» криминологии уголовному праву, писал о том, что криминологическая критика уголовного права будет развиваться, по всей видимости, не только с позиций оценки его эффективности (неэффективности), но и с точки зрения соответствия его институтов общечеловеческим ценностям, возрастающим стандартам гуманизма. [27] Милюков С. Ф. Криминология уголовного закона. // Криминология – XX век / Под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова. – СПб., 2000. С. 12. Критика уголовного права со стороны ряда криминологов действительно усилилась. [28] О «вынужденном существовании» уголовного законодательства пишет Я. И. Гилинский. См.: Гилинский Я. И. Уголовное право: взгляд криминолога // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы IX Международной научно-практической конференции (26–27 января 2012 г.). – М., 2012. С. 14–19; Д. А. Шестаков прямо ставит вопрос: Должна ли криминология быть «служанкой уголовного права»? См. блог Д. А. Шестакова: http://www.crimpravo.ru/blog/1887.html Исходя из постановки вопроса, очевидно, что у криминологии и уголовного права «не может быть общего будущего». Хочется напомнить тот факт, что в 70-е годы XX в. ученые, стоявшие у истоков криминологии, указывали, что выделение криминологии из уголовного права как самостоятельной науки не привело и не должно было привести к сужению социальных исследований в области уголовного права. [29] Шляпошников А. С. I. История советской криминологии // Криминология. Исправительно-трудовое право. История юридической науки / Отв. ред. В. Н. Кудрявцев. – М., 1977. С. 7. В связи с этим можно задать уважаемым криминологам встречный вопрос: кому будет нужна криминология, оторванная от уголовного права?

Итак, на современном этапе развития криминология не может (а по мнению некоторых криминологов, и не желает) вобрать в себя целый пласт социальных по своей сущности вопросов, связанных с правовой действительностью, имеющих важное значение для уголовного права.

Б. А. Кистяковский еще в начале XX в. писал, что право есть не только совокупность норм, а и жизненное явление. Все юристы согласны в том, что право, для того, чтобы быть правом, должно постоянно осуществляться в жизни. [30] Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. – М., 1916. С. 359. Исходя из этого, весьма важными представляются исследование вопросов, связанных с воплощением уголовного закона в реальной действительности, вопросов «жизни уголовного права» с различных сторон. Эти вопросы должны лежать в основе, составляя ядро предмета социологии уголовного права как части науки уголовного права.

Но есть ли место социологии уголовного права в структуре науки уголовного права? Представляется, что есть. Структурировав науку уголовного права по «простанственно-иерархическому» (международное и национальное уголовное право; отечественное уголовное право и уголовное право зарубежных стран), «практическому» (предмет уголовного права рассматривается на двух уровнях: материальном – как реальное поведение и нормативном – как созданный обществом феномен [31] Жалинский А. Э. Уголовно-правовая наука // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики: сборник очерков / Под ред. В. В. Лунева. – М., 2010. С. 109. ) и «временному» критериям, считаем возможным также в общих чертах воспринять дореволюционную модель строения науки уголовного права с теми конструктивными изменениями в контексте общественных отношений, которые произошли за прошедшее время, и определить ее как предметно-институциональный критерий, выделив в рамках науки уголовного права такие ее основные части (направления), как уголовная догматика, уголовная социология, уголовная политика. [32] Подробнее об этом см.: Маркунцов С. А. Место уголовной социологии в структуре науки уголовного права // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы Восьмой Международной научно-практической конференции 27–28 января 2011 г. – М., 2011. С. 90–95.