Алексей Егоров: Сравнительное правоведение

Специфика правового понятийного фонда ряда правовых систем не может рассматриваться в качестве критерия классификации национальных правовых систем, так как общность правового понятийного фонда является своеобразным отражением функционирующей системы права, источников и нормативного своеобразия определенной формально-правовой общности. Общность правового понятийного фонда выражает единство всех других элементов содержания правовой семьи.

Таким образом, общность правового понятийного фонда является четвертым компонентом в структуре правовой семьи.

Для определения правовой семьи недостаточно характеристики рассмотренных компонентов. Формальная, внешняя сторона правовой семьи не дает полного представления о внутреннем ее единстве. В то же время требования к понятию правовой семьи не позволяют нам глубоко рассматривать содержание каждого из элементов ее общности, так как мы выйдем за рамки данного объекта. В связи с этим необходим внешний критерий внутреннего единства правовой семьи, каковым и является тип юридического мышления , складывающийся под воздействием содержания компонентов правовой семьи. Для любого типа юридического мышления характерен специфический взгляд на формально-правовую общность. Представитель той или иной общей группы правовых систем объективно воспитывается в ее традициях. При оценке общности того или иного элемента семьи мы сталкиваемся со своего рода стереотипом правового мышления, который иногда невозможно преодолеть. Этот положительный момент исследователь использует в качестве критерия правильности определения общности правовых систем. Например, представитель романской семьи под формально-правовой общностью системы своего права будет понимать деление его на частное и публичное, а также дифференциацию данных элементов на отрасли. Иного подхода он просто не приемлет.

Понятие юридического мышления не тождественно понятию правосознания. Последнее имеет более национальный характер, являясь неотъемлемым составным элементом любой правовой системы. Юридическое мышление, напротив, не имеет строго определенных национальных границ, оно носит наднациональный характер. Поэтому можно говорить не о правосознании романо-германской или англосаксонской семьи, а об определенном складе юридического мышления, однотипном для всего множества правовых систем, входящих в ту или иную семью права. Кроме того, юридическое мышление более статично. Здесь мы имеем дело с понятийно-оценочной характеристикой права, а не с волевой.

На основе рассмотренных характеристик можно сказать, что правовая семья – это исторически обусловленная формально-правовая общность источников и структуры нрава, норм нрава и правового понятийного фонда с присущим ей специфическим типом юридического мышления. Данный признак является определяющим в понятии правовой семьи. Именно благодаря ему мы проводим формальное отграничение одной группы правовых систем от другой и выделяем конкретные правовые семьи.

Правовая семья является всего лишь элементом правового массива, как бы ни смущал современного исследователя термин «элемент». К понятию правовой семьи менее всего подходит определение «иностранная». Более уместным будет термин «инородная правовая семья».

Для науки сравнительного правоведения такой элемент, как правовая семья, не существует вне сравнения с другими однотипными элементами. Простым изучением этого образования могут заниматься разные общетеоретические науки – теория и история права, юридическая социология и т. д. Место правовой семьи в компаративистских исследованиях определяется именно сравнительной характеристикой. Несомненно, сравнение может происходить и внутри этого элемента, но оно будет касаться уже других объектов – национальных правовых систем, отраслей права, правовых институтов, норм. Характер исследований в данных случаях определяется особенностями каждого из объектов. При сравнении же правовых семей следует прежде всего обращать внимание на их типологию.

Исходя из предложенного определения, можно выделить три правовые семьи: романо-германскую, англосаксонскую и религиозно-общинную. Таким образом, идея трихотомии семей права, выдвинутая еще Р. Давидом, находит свое подтверждение в теории и практике сравнительно-правовых исследований с одной только существенной поправкой, а именно: семьи социалистического права больше не существует, а правовые системы традиционного права благодаря приведенному определению возможно объединить в самостоятельную правовую семью.