Коллектив авторов: Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права. Монография

Хотя, как отмечают некоторые ученые, в Соборном Уложении и в других правовых актах рассматриваемого периода отсутствуют правовые нормы об общих основаниях ответственности за причинение вреда 41, между тем в некоторых статьях вышеуказанных актов уже прослеживаются зачатки норм, которые впоследствии станут принципами уголовного и уголовно-процессуального права. Так, например, в Новоуказных статьях, как пишет А. Г. Маньков, четко выступает принцип индивидуальной ответственности в уголовных делах. Согласно ст. 113 при розыске скрывающихся преступников члены их семей – матери, жены и дети – аресту не подлежали. Также не допускались к даче свидетельских показаний дети в отношении родителей, жена в отношении мужа, отпущенные на свободу холопы в отношении своих бывших господ 42.

В Соборном Уложении, а затем и в Новоуказных статьях 1669 г. обнаруживаются и попытки разграничения преднамеренного и непреднамеренного преступления. Так, например, в ст. 18 главы XXII Соборного Уложения «Указ за какие вины кому чинити смертная казнь, и за какие вины смертию не казнити, а чинити наказание» предписывалось: «А будет такое убийство учинится от кого без умышления, потому что лошадь от чего испужався, и узду изорвав рознесет, и удержати ея будет не мощно, и того в убийство на ставити, и наказания за такое дело никому не чинити, для того, что такое дело учинится бес хитрости» 43.

Можно выделить и иные статьи, которые затем будут положены в основу многих правовых институтов уголовного и уголовно-процессуального права. Так, например, ст. 19 главы XXII Соборного Уложения «Указ за какие вины кому чинити смертная казнь, и за какие вины смертию не казнити, а чинити наказание» указывала: «А будет кто над кем учинит смертное убийство по чьему научению, а сыщется про то допряма, и того, кто на смертное убийство научал, и кто убил, обеих казнити смертию же» 44(фактически речь идет о соучастии в преступлении). В ст. 15 этой же главы Соборного Уложения говорилось: «А которая жонка приговорена будет к смертной казни, а в те поры она будет беременна, и тоя жонки, покаместа она родит, смертию не казнити, а казнити ея в те поры, как она родит, a до тех мест держати ея в тюрме, или за крепкими приставы, чтобы она не ушла» 45(эта норма указывала на возможность отсрочки исполнения наказания). Статьей 16 главы Х Соборного Уложения «О суде» вводилась уголовная ответственность за затягивание решения судебного дела, так как законодатель пытался таким образом бороться с волокитой при рассмотрении уголовных и гражданских дел.

Таким образом, правовые акты XVII в., посвященные вопросам уголовного права и судопроизводства, еще не делали различий в правовом регулировании уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений, однако задатки этого уже прослеживаются, например, в Соборном Уложении 1649 г. Можно также говорить и о появлении норм, регулирующих общие вопросы уголовного права и процесса, которые служили гарантиями защиты прав лиц от необоснованного привлечения к уголовной ответственности.

Говоря в целом о судебной системе допетровского периода, можно привести мнение Д. О. Серова, который характеризует ее следующим образом: 1) функциональная и организационная неотделенность органов правосудия от органов управления; 2) отсутствие судов общей юрисдикции (при весьма значительном количестве специализированных судов); 3) отсутствие единства в устройстве судебной системы. Помимо этого автор указывает на отсутствие строго регламентированного порядка прохождения дел по инстанциям, доминирование частного обвинения на начальной стадии уголовного процесса и недостаточную систематизированность норм процессуального права 46. Последнее утверждение можно считать верным и в отношении норм уголовного права.

Первые попытки отделения власти судебной от административной были предприняты Петром Первым. Как пишет Н. Н. Ефремова, «накануне петровских реформ в России ХVII века существовала судебная система феодального типа. Поскольку суд не только не отделялся от администрации, но и являлся одной из важнейших функций последней, то самостоятельных судебных органов не было, отправлением правосудия ведали органы управления» 47.

По реформе Петра Первого во главе судебной системы стоял царь. В качестве верховного судьи он единолично разбирал многие дела по своему усмотрению, в том числе суду царя были подведомственны и дела высших должностных лиц. По закону Петра Первого от 23 декабря 1713 г. подданным дозволялось лично сообщать царю о таких государственных преступлениях, как умысел на «государственное здоровье», оскорбление «высокомонаршей чести», бунт и измена. Как отмечает Д. О. Серов, «в данном случае можно констатировать синхронность в развитии тенденций в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве: вышеотмеченное отнесение преступлений против интересов службы к категории государственных произошло почти одновременно с установлением единого особого порядка судопроизводства по всем делам подобного рода» 48.