Михаил Митюков - Конституционное совещание 1993 года: рождение Конституции России: статьи, выступления, интервью, документы, дневниковые и блокнотные записи (1993–2012)

С позиции полярного понимания «социального государства» и «демократического государства» к возникшей проблеме подошел и участник совещания Н. В. Быков (Ассоциация районных Советов городов Сибири и Дальнего Востока). Он прямо заявил, что «демократическое и социальное государство не могут рядом стоять, так как, по сути, несут совершенно разную направленность по отношению к человеку, обществу, государству. Демократическое предполагает некоторые ограничения, а социальное – это без всяких ограничений, ближе к какому-то коммунистическому обществу… Социальное государство противопоставляется либеральному государству. Либеральному государству, которому безразлично проведение социальных реформ, а современные западные государства, как правило, социальные».

Как видно из процитированных мною мнений, и в этой группе Конституционного совещания на первом заседании идея закрепления в Конституции термина «социальное государство» не получила поддержки 49.

Весьма оживленно проблема социального государства в тот же день обсуждалась в третьей группе Конституционного совещания – представителей политических партий, профсоюзных, молодежных, иных общественных организаций, массовых движений и конфессий, на которой председательствовал А. А. Собчак.

Участник совещания С. Н. Красавченко (Вольное экономическое общество России) предложил снять поправку о включении в ст. 1 проекта термина «социальное государство», ссылаясь на то, что это сугубо «социалистическое выражение типа «социально-ориентированная экономика», но у нас нет никакой экономики, ориентированной на все общество. Против такой точки зрения категорически возразил профессор М. В. Баглай: «Это совершенно неверно, что тут попахивает каким-то социализмом… Эта концепция, которая принята в западном мире, во всей мировой конституционной теории, воплощена в тексты конституций послевоенных Франции, Италии, Германии, Испании, означает обязанность государства заботиться о своих гражданах. Большая и очень мудрая концепция. Поэтому обязательно это должно остаться как характеристика нашего государства». М. В. Баглая поддержали Л. H. Завадская (Союз женщин России) и А. С. Алексеев (Конфедерация свободных профсоюзов России), М. В. Сеславинский (Российский творческий союз работников культуры), О. В. Соколов (Молодежное движение в поддержку народной партии «Свободная Россия»).

Однако убедительные аргументы М. В. Баглая и других названных участников совещания неожиданно придали дискуссии более ожесточенный идеологический подтекст. Н. В. Соловьев (Российская конфедерация свободных профсоюзов) заявил: «Под видом социального государства… протаскивается тоталитарное государство, которое хватает человека и в общем-то не отпускает на самостоятельную жизнь, якобы заботясь о нем». К сожалению, такая позиция была поддержана А. А. Собчаком, который привел «исторический аргумент» о том, что якобы слово «социальный» появилось в Конституции вначале у национал-социалистских режимов, затем оно было включено в соответствующие конституции как результат компромисса. «Так возникло понятие «социальное государство», – заявил А. А. Собчак 50.

Но при этом он подчеркнул, что «в принципе… концепция социального государства имеет право на существование, и она реализуется в определенном плане – в гуманном, гуманитарном. Но здесь есть одна проблема… Когда мы говорим о социальном государстве, мы говорим о приоритете общества. Социальный – это общественный, когда господствует приоритет общественных интересов над личными, над индивидуальными. И всегда это понятие «социальное» можно использовать для того, чтобы вторую часть – приоритет личных интересов – отмести в сторону и вернуться к нашему прежнему, советскому, социалистическому принципу, что коллективное, социальное, государственное всегда выше индивидуального, личного, человеческого» 51.

Естественно, что придание проблеме «социального» государства идеологической окраски не способствовало положительному решению вопроса об обсуждаемой поправке и на этом заседании.

На последующих заседаниях первого этапа Конституционного совещания его участники подходили к проблеме социального государства уже через ракурс конституционного закрепления в проекте положения о проведении государством социальной политики, обеспечивающей необходимые возможности для развития личности и направленной на достижение благосостояния человека и общества (ст. 10). Но и такой подход вызвал определенную критику. В частности, председатель Свердловского областного совета А. В. Гребенкин утверждал: «Дело в том, что социальное государство, которое мы провозгласили в первой главе, далеко не то, что социалистическое государство. И эту разницу надо чувствовать. Введением статьи десятой мы делаем в этом разделе Конституции некоторый перекос в патернализм, в такую всеобъемлющую заботу государства над человеком». Чтобы этот перекос устранить, А. В. Гребенкин предложил упростить ст. 10 проекта и записать: «Государство не препятствует экономической свободе, активности предпринимательской инициативы граждан по обеспечению экономического благополучия для себя и своей семьи». Тем самым, считал участник совещания, мы достигнем две цели. Во-первых, подтвердим приверженность социальному государству. Во-вторых, обозначим значение экономической свободы личности гражданина Российской Федерации. С такой интерпретацией спорил С. А. Каронков (Вологодская область), полагая, что ст. 10 развивает термин «социальное государство», являющийся элементом социал-демократической идеи, которая предложением А. В. Гребенкина «уравновешивается идеей либеральной». Но и этот подход является идеологизацией государства, с чем в принципе нельзя согласиться 52. Однако позицию С. А. Каронкова участники совещания не разделили и, дополнив оспариваемую ст. 10 проекта рядом положений, практически сформулировали предварительный подход к содержанию понятия «социальное государство» 53.