Елена Марковичева - Проблемные вопросы возбуждения уголовных дел на современном этапе. Монография

Тем более, по небезосновательному доводу К. Б. Калиновского и А. Е. Чечетина, в практике часто используется возможность продления сроков предварительной проверки сообщений о преступлениях, при этом достаточно распространенным и незаконным способом продления такого срока является вынесение следователем «промежуточного» постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, заранее предполагающего его последующую отмену надзирающим органом и направление материала на дополнительную проверку, срок которой, как прямо не указанный в законе, может тянуться месяцами 48. Эта незаконная практика, по мнению авторов, становится настолько привычной, что некоторые должностные лица, не мудрствуя лукаво, прямо пишут в тексте выносимого ими постановления об отказе в возбуждении дела, что оно является лишь промежуточным и подлежит отмене 49.

В заключение хотелось бы отметить следующее: законодателем вряд ли поставлена точка в модернизации «доследственной» процедуры, начатой Федеральным законом № 23 от 4 марта 2013 г. Между тем вектор исходной точки доказывания все же сместился в сторону стадии возбуждения уголовного дела 50. Внесенные дополнения стали правовой предпосылкой положительных изменений в сфере соблюдения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.

Однако, несмотря на столь позитивное значение, недостатки в законодательной технике вызвали затруднения в единообразном понимании, трактовке и применении норм ст. 144–145 УПК РФ, которые мы попытаемся отразить далее.

Возбуждение уголовного дела в качестве самостоятельной стадии уголовного процесса появилось в России только в советский период и связывается с принятием Основ уголовного судопроизводства (1958 г.) и Уголовно-процессуального кодекса (РСФСР 1960 г). В то же время справедливости ради необходимо отметить, что в определенной степени проверка сообщения о совершенном преступлении была предусмотрена и более ранними нормативными актами.

Одно из первых упоминаний о процедурах получения информации о преступлении относится к Русской Правде. Фактически в данном документе впервые появляются нормы, которые закрепляют основания уголовного преследования. Как писал в конце XIX в. Д. Г. Тальберг, «в рассматриваемый период истории русского права нет еще ясного представления об общественном вреде и интересе, и на преступление существует частно-правовой взгляд… Уголовное преследование возбуждалось, по общему правилу, только по жалобе потерпевшего от преступления, его семьи или рода…» 51.

Так, судопроизводство об убийстве могло начаться по следующим основаниям: по заявлению родственников убитого при наличии трупа, по заявлению родственников убитого при отсутствии трупа, но при наличии достаточных оснований (следов преступления и косвенных показаний); по инициативе судебных органов при наличии трупа. Судопроизводство по делам о нанесении увечий, ран или побоев могло начаться по следующим основаниям: наличие определенных следов от преступления или по поклепу, подтвержденному показаниями видоков 52.

Также одним из поводов к началу поиска похищенной вещи могло стать публичное заявление («заклич»), сделанное «обидчиком» в общественном месте («на торгу»). Только по заявлению инициировались процедуры по поиску похищенной вещи – «свод», включающий в себя опрос очевидцев и заподозренных лиц, а также по опознанию и изъятию в пользу потерпевшего похищенного имущества 53.

В течение длительного исторического периода, вплоть до XV–XVI вв., пространная редакция Русской Правды оставалась практически единственным источником уголовно-процессуальных норм. После принятия Судебника 1497 г. и позднее Судебника 1550 г., с одной стороны, сохранился обвинительный процесс, в рамках которого уголовное преследование возбуждалось после подачи потерпевшим в суд челобитной. С другой стороны, на первый план выходит розыскной уголовный процесс с его системой поводов для производства розыска и «постепенно развивается публичное начало уголовного процесса; …понятие обвинения заменяют поводы возбуждения уголовных дел…» 54. Окончательно такой порядок оформляется после принятия Соборного уложения 1649 г. Все чаще в качестве инициатора возбуждения уголовного дела стали выступать должностные лица, выдававшие зазывные и погонные грамоты. В таких исторических условиях «поводами к возбуждению дела являлись подача челобитной в суд или привод виновного с поличным. По губным делам поводом могло быть и известие о преступлении; оно проверялось посредством повального обыска или оговора, сделанного об участии в преступлении другого лица» 55. Несмотря на то что такой тип уголовного процесса несколько трансформировался в последующем, в целом порядок производства по уголовному делу остался неизменным вплоть до второй половины XIX в.