Коллектив авторов - Правовая жизнь общества - проблемы теории и практики. Монография

Практический опыт является широким понятием, и его можно рассматривать как «сплав» всевозможных сведений о настоящей жизни [274] См.: Корнеев П. В. Жизненный опыт личности. М., 1985. С. 15. , результат объединения познания и практики, единство чувственного, практического и теоретического моментов человеческой деятельности [275] См.: Панов В. Г. Чувственное, рациональное, опыт. М., 1976. С. 204. , «умение или искусство жить», как механизм осуществления преемственности в общественном развитии. «По своей логической структуре, – пишет С. П. Щавелев, – опыт включает в себя все формы аккумуляции знаний – идеи, принципы, подходы, рецепты, методики, стили поведения и пр. Но к их простой сумме опыт вряд ли можно свести. Сама систематизация, своеобразный гносеологический резонанс, необходимая дополнительность отдельных элементов методологии, суммативный эффект их комплексного освоения и применения людьми составляют специфику именно этой предельно сложной структуры метода науки и практики. Искушенность, опытность, умелость относятся к числу интегральных качеств личности или же социальной группы» [276] Щавелев С. П. Метод практики: природа и структура. Курск, 1996. С. 89. . Практический опыт правовой жизни включает в себя коллективный и индивидуальный, специальный (правовой) и обыденный (повседневный), позитивный и негативный опыт. Негативный опыт является важным показателем ошибочного знания. Как полагает С. П. Щавелев, «одним из критериев истинности практического знания является добро, а ошибочности – зло, доставляемые с помощью этого знания. Можно ли говорить об опыте опошления жизни или еще худшего его уродования? Скажем, преступником, циничным политиком или просто обывателем в плохом смысле этого слова. Полагаем, да – подобный «антиопыт» присутствует в реальной практике. Он должен считаться не истинным, а ложным, поскольку искажает общечеловеческую систему ценностей жизни и культуры» [277] Там же. С. 96. .

Исходя из указанных соображений можно предположить, что итогом практики правовой жизни может выступать не только правовой опыт (опыт участия в юридической деятельности), но и жизненный опыт вообще – те навыки, которые человек применяет в повседневной жизни, «опривычивание» определенных действий, которые человек совершает регулярно либо планирует совершить в будущем. При этом вполне допустимо, что некий «опривыченный» опыт имманентно содержит в себе определенные правовые признаки. Межличностная коммуникация предполагает, что «опривыченные» одним индивидом действия становятся доступны для других индивидов, и взаимная типизация (в терминологии П. Бергера и Т. Лукмана [278] См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 92. )«опривыченных» действий является признаком институционализации. Тем самым «опривыченные» действия могут приобретать институциональный, в том числе и правовой, характер. Иными словами, вполне возможна ситуация, когда определенные схемы деятельности на основе их регулярного воспроизведения становятся достоянием не только одной общественной группы, но и многих других, и признаются ими в виде правил. Затем эти правила на основании общего признания способствуют появлению новых социальных институтов, в числе которых могут быть и правовые институты.

Правовая жизнь – понятие несравнимо большее, чем собственно юридическая сфера, поэтому она осуществляется как на системном, регламентированном уровне, так и в ходе естественного взаимодействия субъектов правовой жизни [279] «Необходимо, по всей видимости, в правовой жизни различать два уровня: естественный, или собственно жизненный мир, и сознательный, или системный мир. Жизненный мир права – это сфера правовых взаимодействий, сфера реализации потребностей и правовых интересов, а также поиска вариантов правовых возможностей, выбора правовых средств, осуществляемого в зависимости от всех деталей и нюансов конкретного правового взаимодействия, от характеристик и качеств участников взаимодействия (субъектов правовой жизни). Системный мир – это сфера официальных легитимированных и осознанных правовых форм, опосредующих извне изначально заданный людям порядок, задающий разумные рамки возможного и должного. Жизненный мир представляет собой совместный (коммуникативный) процесс конструирования права в соответствии с конкретными интересами и целями действий участников определенной правовой ситуации – ситуации, в которую заложена необходимость получить ее юридическое разрешение, в каковой существующие обстоятельства требуют именно права – правового решения» (см.: Малько А. В., Трофимов В. В. Указ. соч. С. 12). . Поэтому следует отграничить собственно юридическую практику от иной практики правовой жизни, отнеся первую к системному уровню, а последнюю – к уровню «жизненного мира», который, в терминологии Э. Гуссерля, представляет собой «царство изначальных очевидностей» [280] Гуссерль Э . Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб., 2004. С. 175. ; мир, действительно данный в восприятии, познанный и познаваемый в опыте [281] Там же. С. 74. .