Александр Чучаев - Уголовно-правовые взгляды Н.Д.Сергеевского

Ученый приходит к выводу, что по духу закона подобные действия должны также признаваться мошенничеством. «В Уложении есть случай, в котором имущество передается во исполнение обязанности, законом не санкционируемой, а основанной единственно на общественном мнении : это игорный обман… Карточные долги, как известно, по закону не взыскиваются; но уплата их считается делом чести, требуется общественным мнением. Уложение не только указывает этот обман в отдельной статье, но и полагает за него тягчайшее наказание. Можно полагать поэтому, что наш закон не исключает из наказуемости и прочие обманы разбираемой категории, но только не упоминает о них в отдельности» 57.

Под выгодой понимается доход, возмещение стоимости переданного имущества равной ценностью, а также получение услуг, имеющих имущественный характер. Эквивалент, предлагаемый мошенником за похищаемую вещь, «охватывает собой не только деньги, вещи и иные наличные ценности, но и действия, а также всякого рода письменные и словесные обязательства до простых обещаний совершить известное действие включительно» 58.

Личный мотив благотворительности охватывает весьма широкую и разнообразную область. Сергеевский выделяет три вида передачи потерпевшим имущества в результате обмана: а) всякого рода пожертвования религиозного характера; на «общую пользу» и общественные благотворительные учреждения (благотворительное приношение); б) дарение частным лицам; в) подаяние нищим (милостыня).

Надо заметить, что попрошайничество (выпрашивание милостыни) согласно Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, признавалось преступлением, нарушающим благочиние и порядок. В решении по делу Кучеровского Правительствующий сенат указал, что «приобретение имущества посредством такого обмана, который мог действовать только на добровольное чувство благотворительности обманутого, не подходит под понятие мошенничества».

Дарение частным лицам в качестве мошенничества предусматривалось в ст. 2256 Уложения о наказаниях изд. 1857 г. («склонить или побудить кого-либо сделать ему или другому лицу подарок»), однако указанная статья с принятием Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, была исключена. Сам же Устав подобного преступления не знает.

Сергеевский полагал, что дарение, будучи деянием, однородным с обманным нищенством, не может признаваться мошенничеством. При этом он специально подчеркивал: «…Мы разумеем здесь дарение, производимое в форме благотворительности, а не как вознаграждение за оказанную будто бы услугу и не как безвозмездную передачу имущества, совершаемую во исполнение обязанности. Эти… случаи… обосновывают собой состав мошенничества» 59.

Кроме рассмотренных, ученый выделяет еще один вид мошеннического получения имущества – обман в сделке, которая сама по себе является преступной, например о совершении какого-либо преступления. В литературе по этому поводу были высказаны различные мнения, в том числе есть и сторонники признания подобных действий мошенничеством.

Правительствующий сенат не считал наказуемым обман, совершенный при таких сделках. По делам Шварцмана, Гомазова и Шайнфельда он сформулировал положение, имеющее принципиальное значение: взаимный обман между лицами, заключившими соглашение о совершении какого-либо противозаконного деяния, не может быть уголовно наказуем; закон, карая преступные деяния, не может преследовать неисполнение обещания совершить преступление.

По мнению Сергеевского, в этом случае наказуемым следует признавать само заключение подобной сделки как delictum sui generis (своеобразного преступления).

Мошенничество, будучи умышленным преступлением, характеризуется своеобразием содержания вины. Умыслом виновного должны охватываться введение потерпевшего в заблуждение и передача имущества в их взаимной связи как причины и следствия.

Сергеевский считает, что корыстная цель (цель обогащения или цель причинения вреда потерпевшему) не входит в число обязательных признаков субъективной стороны рассматриваемого деяния. По его мнению, деление имущественных преступлений на корыстные и некорыстные производится искусственно, без достаточных к тому оснований.

С объективной стороны мошенничество первого типа складывается из: а) обманных действий; б) заблуждения потерпевшего как результата обмана; в) передачи имущества вследствие указанного заблуждения. Во втором типе мошенничества последовательность указанных обстоятельств несколько меняется: сначала происходит передача имущества, а затем уже совершаются обманные действия с целью вызвать заблуждение потерпевшего.