Олег Данилов - Именем Закона

минут, только-только звонок прозвенел... А он уже у дверей и опять:

"Опаздываете!" -- да серьезно так... Тут у меня сердце и екнуло. А он позвал меня

к себе в кабинет и говорит: "Пишите объяснительные! И за тот раз, и за сегодня!"

Я говорю: "Да что вы, да ведь все так!" А он: "Мне надоело это разгильдяйство!

Надо с кого-то начинать! А вы, -- говорит, -- не кивайте на других, а отвечайте за

себя! Если уж, -- говорит, -- выступаете с критикой, так будьте любезны сами

нарушений не совершать!" Пришлось писать объяснения...

Ну а потом он в благородство начал играть. По собственному желанию предложил...

Подала заявление. Теперь вот десять дней доработаю, а дальше не знаю, что и

делать... Нашла место, так час двадцать в один конец ехать... Валерку в восьмом

часу из садика забирать придется... И главное -- все по закону, не придерешься...

БЕСЕДА АВТОРА С Н. Н. КИРИЛЛОВЫМ

(расшифровка магнитофонной записи)

Кириллов Н. Н. Олег! То, что вы рассказали, очень серьезно. У нас еще будет

время обсудить этот случай. А пока свяжитесь, пожалуйста, с Ириной Семеновной и

попросите ее ко мне зайти. Как можно скорее!

8 ДЕКАБРЯ

...Позавчера Юлина мама была у Николая Николаевича. Интересно, как прошла

встреча. Можно ли в этой ситуации что-то сделать?

РАССКАЗ ИРИНЫ СЕМЕНОВНЫ ПЕТРОВОЙ

-- Спасибо вам, Олег. Ну такое спасибо, прямо я и не знаю! И товарищу прокурору,

конечно, само собой! Такой он хороший человек!..

Вот как дальше дело было...

Вхожу я в кабинет и нашему "любимому" Сергею Прокофьевичу говорю: "Я

передумала!" Он не понял сначала. Я еще раз повторяю: "Передумала! Отдайте мое

заявление обратно!"

Он даже в лице изменился. "Шутки шутите? -- усмехнулся. -- А вы забыли?" -- И мои

объяснительные из стола достает.

Я говорю: "А какое сегодня число? Двадцатое? А когда мои объяснительные

написаны? Посмотрите, пятнадцатого прошлого месяца. Понятно?" -- спрашиваю.

Ну, он-то законы знает почти как Николай Николаевич. Если с того момента, когда

он узнал о нарушении, прошло больше месяца -- объявлять взыскание нельзя. А

увольнять с работы тем более! Так что теперь его угрозы просто ерунда!

В чем наш Сергей Прокофьевич молодец, так это в том, что держать себя умеет.

Моментально успокоился, улыбнулся. "Все к лучшему, дорогая Ирина Семеновна! --

говорит. -- Оставайтесь, спокойно работайте..." И заявление мое об уходе обратно

мне вручил. "На память!" -- говорит.

И теперь все в порядке. Почувствовал Филимонов, что у меня хороший советчик

появился, заступник. Улыбается теперь, о детях спрашивает... А я что? Работаю

себе. Но конечно, больше не опаздываю. Мало ли что... И насчет выступлений

хватит. Уж извините!..

14 ДЕКАБРЯ

Почему возможны такие случаи? Ведь в Конституции специально записано право на

свободу слова. Более того, там еще добавлено, что преследование за критику

запрещается, а тех, кто все-таки это делает, можно наказывать. И вот

пожалуйста!..

Хорошо, что вмешался Николай Николаевич. Он мне, кстати, потом объяснил, что

Ирину Семеновну нельзя было уволить за такие сравнительно мелкие, нарушения, что

Филимонов специально ее запугивал, чтобы вынудить уйти по собственному

желанию... Но, с другой стороны, он мог продолжать ее подлавливать, эти мелкие

нарушения накапливались бы -- придраться-то можно ко всему! -- и в итоге Филимонов

все-таки подвел бы Петрову под увольнение!

Неужели прокурор должен сидеть на каждом собрании или обсуждении, а потом

следить, что будет с теми сотрудниками, которые критикуют руководство? Но это

невозможно: сколько же тогда понадобится прокуроров?!

Может быть, законы плохие? Несовершенные? Но, с другой стороны, начальник должен

иметь право уволить плохого работника! И никакой закон не в состоянии учесть и

предусмотреть все до мелочей...

Значит, все-таки правы Игорь и Андрей: в Конституции -- одно, в жизни -- другое, и

ничего тут не поделаешь?

Надо все это обдумать. Такой вопрос нельзя оставить без ответа...

От автора. Вот что я тогда в итоге понял.

Никакая Конституция, никакие законы не могут действовать сами по себе. Все

зависит от конкретных людей -- от всех вместе и каждого в отдельности.

Почему стал возможен случай с Петровой? Да потому, что никто из сотрудников КБ

не заступился за нее! Никто не сказал: "Хватит, товарищ начальник! Прекратите

это безобразие! Мы, трудовой коллектив, не дадим Ирину Семеновну в обиду!"