Михаил Якушев - Информация. Собственность. Интернет. Традиция и новеллы в современном праве

Любопытно, что идея об универсальной применимости теории информации оказалась соблазнительной не только для философов, но и для представителей биологии, социологии, психологии, экономики и других наук.

Охладить их пыл пытался уже К. Шеннон, который в кратком предисловии к "Трудам по теории информации", броско озаглавленном "Праздничный экипаж" (Bandwagon), написал фразу, вынесенную в эпиграф к настоящему разделу 14 14 См.: Shannon C. Collected Papers. N.J.A. Sloane et A.D. Wyner, eds. IEEEPress, 1993 P. 462. . Шеннон, конечно же, верил, и притом безгранично, в правоту своей теории, однако, будучи честным (а не только знаменитым) ученым, он предостерегал современников от поспешных выводов и необоснованной экстраполяции, какими бы побуждениями они ни были вызваны.

Культура, на знамени которой выведено "Контент и Доступ", вряд ли примет в качестве своего фундамента "материю" или "дух", даже если их станут именовать модным термином "информация". Как и в случае с правом, мы являемся сегодня свидетелями освоения и осмысления философией того, что приносит вместе с собой информационный век. "После метафизики сущего и видимого, после метафизики энергии и детерминизма — метафизика недетерминированности и кода: Ее метафизический принцип (Бог Лейбница) — бинарность, а пророк ее — ДНК" 15 15 Бодрийар Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000. С.126. . Так еще в 1976 г. охарактеризовал наступившую эпоху Жан Бодрийар. В книге "Состояние постмодерна" 1979 г. Франсуа Лиотар увязывает наступление "эпохи постмодерна" с изменением "статуса знания": технологии превращают знание в информацию. Экстериоризации знания относительно субъекта, его перевод на язык машин, которому доступно лишь количественное измерение, делают из знания товар. Вдохновение, действительно, продать нельзя, зато можно продать информацию, и отныне уже не только в виде рукописи. "Так же, как национальные государства боролись за освоение территорий, а затем за распоряжение сырьевыми ресурсами и дешевой рабочей силой и их эксплуатацию, надо полагать, они будут бороться в будущем за освоение информации" 16 16 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998. С.20. . У Маршалла Маклюэна "виновником" культурной трансформации каждый раз оказывается технология, которая, являясь продолжением нашего Я, обусловливает как восприятие отдельного человека, так и тип социальных взаимодействий. Постструктуралисты, со своей стороны, не устают повторять, что ключом к происходящему является язык и что связь между лингвистикой, генетикой и кибернетикой является непосредственной и очевидной. Впрочем, это — тема отдельного исследования.

Собственно, разнообразие представленных точек зрения в конечном итоге лишь подтверждает неоднозначность подходов к столь специфическому объекту исследования и предостерегает от поспешных попыток дать дефиниции такому объекту, основываясь лишь на факте его вовлеченности в общественные отношения. Не вызывает, однако, сомнений, что в исторической ретроспективе освоение человеком "информации" (в самом широком смысле этого слова) является столь же важным общецивилизационным событием, как "освоение вещества" (т. е. возможности преобразования природных материалов в готовые материальные продукты) в доисторическую эпоху и "освоение энергии" (т. е. возможности преобразования одних видов энергии в другие) в эпоху индустриальных революций.

То, что на смену индустриальному приходит информационное общество, является не только распространенным клише, но и предметом серьезных изысканий, в равной мере затрагивающих интересы гуманитарных и точных наук. В 1970–1980 гг. (сам термин появляется в начале 1970-х гг.) теории информационного общества носили в целом утопический характер. И. Масуда был убежден, что информационное общество будет бесклассовым и бесконфликтным; Д. Белл не сомневался, что знание и его проводник — ученый займут ключевое положение в обществе будущего. Но не только желаемое выдавалось за действительное. Приоритетное положение наукоемких производств, беспрецедентный рост сферы услуг, формирование так называемой технической аристократии — это уже не утопия, а оправдавшие себя прогнозы. Правда, утопическим, по крайней мере с точки зрения философии, остается понимание того, что же представляет собой информация. Информация отождествляется со знанием, а расширение информационных сетей воспринимается как факт повышенной заинтересованности общества все в том же знании, которое вследствие количественного накопления в течение веков наконец-то обрело новое качество 17 17 Именно такой позиции придерживаются Х. и Э. Тоффлеры, социальные мыслители, авторы книг "Третья волна", "Война и антивойна", "Силовое изменение" и др., опубликованных в 80-90-х гг. .