Евгений Суханов - Гражданское право. Часть2.

Вместе с тем развитие имущественного оборота привело к тому, что объектами ряда сделок теперь являются не только отдельные вещи, но и целые имущественные комплексы (например, имущество предприятия), в состав которых наряду с вещами входят также иму­щественные права и даже обязанности (долги) их владельцев. Кро­ме того, имущественные права (например, удостоверенные «бездоку­ментарными ценными бумагами») стали объектом таких сделок, ко торые ранее совершались лишь в отношении вещей (договоров куп­ли-продажи, залога и др.). Такое положение иногда приводит ис­следователей к выводу о возможности признания права собственно­сти (или другого вещного права) на обязательственные права, что в свою очередь вызывает сомнения в сохранении своего значения этим важ­ным признаком вещных прав и в целом в необходимости дальнейше­го использования этой традиционной гражданско-правовой категории.

1 В американском праве «интеллектуальная собственность» считается особой разновидностью прав собственности. Однако эти последние не являются вещно-правовыми в европейском понимании, поэтому и с данной позиции характеристика«интеллектуальной собственности» как вещного права является ошибочной. Подроб­нее об этом см. § 3 гл. 29 настоящего тома учебника.

2 Допускаемое отечественным законодательством право собственности на ком­

нату в коммунальной квартире не только является следствием крайней остроты жи­лищного вопроса, но и не учитывает необходимости постоянной эксплуатации та­ким собственником «мест общего пользования», принадлежность которых другим ли­цам препятствует нормальному использованию «основного объекта» и наглядно

показывает его фактическую, а не только юридическую непригодность для самосто­ятельного функционирования в качестве объекта права собственности (см. также § 2 гл. 11 т. I настоящего учебника).

Однако практические попытки пренебрежения спецификой вещ­ных прав неизбежно ведут к негативным последствиям. Так, при­менение вещно-правового способа защиты в виде иска об «истре­бовании» (возвращении в натуре) бездокументарных акций, находящих­ся у незаконных владельцев, во многих случаях оказывается безрезультатным: такие акции, даже рассмотренные в качестве «бесте­лесных вещей», не будучи индивидуально определенными объектами, смешиваются на счете приобретателя с другими аналогичными акция­ми того же эмитента, в силу чего исключается возможность их последу­ющего истребования первоначальным владельцем (собственником), так как новый приобретатель всегда может утверждать, что речь идет о дру­гих акциях, вполне законно приобретенных им у другого отчуждателя.

Такая ситуация является прямым следствием отождествления сначала законодателем (ст. 2 и 18 Федерального закона «О рынке цен­ных бумаг»), а затем и правоприменительной практикой правового режима ценных бумаг как документов (индивидуально определенных вещей) и «бездокументарных ценных бумаг», в действительности яв­ляющихся лишь способом фиксации соответствующих обязатель­ственных и (или) корпоративных прав (ст. 149 ГК). Зафиксирован­ные подобным образом права не могут и не должны защищаться вещно-правовыми способами, поскольку для этого предназначены обязательственно-правовые (иск о возмещении причиненных убыт­ков) либо общеправовые (иск о признании права) способы защиты. Не случайно, например, в силу п. 4 ст. 454 ГК к отношениям по воз­мездному отчуждению (переходу) прав нормы о купле-продаже вещей применяются, только «если иное не вытекает из содержания и харак­тера этих прав».

Как уже отмечалось ранее 1, при исчезновении документарной формы исчезают и функции, традиционно присущие ценным бума гам: они переходят к депозитариям, с которыми (как и с обязанны­ми по таким «ценным бумагам» лицами) «обладатели» «бездокумен­тарных ценных бумаг» находятся в обязательственных отношениях. Однако происшедшая замена вещных отношений обязательственны­ми, к сожалению, не учитывается ни законодательством о ценных бу­магах, ни правоприменительной практикой.

1См. § 3 гл. 11 т. I настоящего учебника.

Что же касается нахождения прав в составе имущественных ком­плексов — объектов права собственности или других вещных прав, то следует иметь в виду условность такой квалификации. Прежде все­го «имущество» обычно составляет единый комплекс лишь для целей оборота, т.е. в обязательственных отношениях (например, при совер­шении сделок по продаже или аренде предприятия) либо в случаях универсального правопреемства (при прекращении существования одного из субъектов в ситуации реорганизации юридических лиц или наследования после смерти гражданина). Так, паевые инвестицион­ные фонды выступают в качестве единых имущественных комплек­сов только как объект договора доверительного управления, заклю­чаемого их совладельцами с управляющей компанией 1. Это же относится и к предприятию как имущественному комплексу, высту­пающему в качестве единой недвижимой вещи (п. 1 ст. 132 ГК) при его продаже и аренде. При непосредственной эксплуатации (ис­пользовании) имущества предприятия его собственником (субъектом иного вещного права), т.е. в статике имущественных отношений, сразу же выявляются особенности правового режима отдельных со­ставляющих его объектов.